Морской поход Кортеса

 

Как только Грихальва вернулся, Диего Веласкес начал снаряжать флот для завоевания Мексики. Боясь назначить начальником Грихальву, пользовавшегося любовью солдат, губернатор поставил во главе экспедиции нового человека - Эрнандо Кортеса, «видного идальго» из Эстремадуры, щеголя и мота. «Денег у него было мало, зато долгов много»,— говорит Б. Диас, в третий раз собравшийся идти на запад, на поиски счастья. Под залог своего имения Кортес получил от ростовщиков значительные средства и начал вербовку солдат. Он обещал каждому долю в добыче и поместье с закрепощенными мексиканцами. Он набрал отряд в 508 человек (не считая ста с лишним матросов), взял с собой несколько пушек и 16 лошадей; на них он возлагал большие надежды, так как мексиканцы никогда не видели этих «страшных» животных и вообще не знали домашнего скота. Успех вербовки встревожил подозрительного губернатора. К тому же наушники убеждали его, что Кортес собирается завоевать Мексику лично для себя. Веласкес послал письменный приказ сместить Кортеса. Тот ответил почтительным и насмешливым письмом с просьбой «не слушать ябедников». Веласкес приказал задержать флот и арестовать Кортеса. Тот вежливо сообщил, что «на следующий день выходит в море».

10 февраля 1519 г. девять кораблей Кортеса к «золотой стране» повел Антон Аламинос. На о. Косумель, где был храм, почитаемый народом майя, Кортес выступил в роли апостола христианства. По его приказу языческие идолы были разбиты вдребезги, капище превращено в христианский храм. Первая схватка с индейцами произошла на южном берегу залива Кампече, в стране Табаско. Сломив их сопротивление, Кортес послал три отряда внутрь страны. Встретив крупные военные силы, они отступили с большим уроном. Кортес вывел против наступающих все войско. Индейцы сражались с большой отвагой и не боялись даже пушек. Тогда Кортес ударил на них с тыла своим небольшим кавалерийским отрядом. «Никогда еще индейцы не видели лошадей, и показалось им, что конь и всадник одно существо, могучее и беспощадное».

Через несколько дней касики прислали припасы и привели 20 молодых женщин.
Кортес приказал их окрестить, а затем распределил среди офицеров. Одна из них, прославленная хронистами донья Марина, перешедшая впоследствии к Кортесу, стала переводчицей и оказала огромные услуги испанцам в борьбе против мексиканцев-ацтеков.

От Табаско флотилия прошла до о. Сан-Хуан-де-Улуа. 21 апреля испанцы высадились на берег материка и, чтобы обеспечить свой тыл, построили г. Веракрус. Вот как, по словам Диаса, основывали конкистадоры города в Новой Испании: «Избрали мы управителей города, на рынке водрузили позорный столб, за городом построили виселицу...». Итак, крест, позорный столб, виселица — вот три орудия освоения конкистадорами новых стран. У испанцев было огромное преимущество перед мексиканцами: огнестрельное оружие, железные доспехи, боевые кони. Но людей было так мало, что поход против многолюдной страны казался безнадежным. Кортес привлек на свою сторону обещаниями, подкупом, угрозами вождей окраинных народностей, угнетаемых господствующим народом — ацтеками. Вожди, особенно из области Тласкала (точное, Тлашкала), дали в помощь чужеземцам десятки тысяч воинов и носильщиков. Среди испанцев начались раздоры. Часть идальго, обеспеченных поместьями на Кубе, требовала возвращения на остров. Тогда Кортес пригрозил уничтожить весь флот (сообщение о том, что Кортес уничтожил весь свой флот, - легенда), чтобы заставить даже нерешительных солдат наступать во что бы то ни стало. Часть пушек он все же снял с кораблей и взял в поход несколько десятков матросов, немного усилив таким образом наступающий отряд и гарнизон Веракруса.

Первый поход в город Теночтитлан (Мехико)

Монтесума, верховный вождь ацтеков, пытался подкупить испанцев, чтобы они отказались от похода на его столицу. Но чем больше он дарил конкистадорам золота и драгоценностей, тем сильнее стремились они овладеть Теночтитланом. Монтесума действовал нерешительно: приказывал подвластным ему вождям с оружием в руках сопротивляться испанцам, а при неудаче не оказывал им помощи, даже отрекался от них. Наконец он согласился впустить испанцев в Теночтитлан. Столица была построена на острове, в центре огромного искусственного (соленого) озера, окруженного большими городами и селениями. Эта местность, прекрасно возделанная, густонаселенная, красиво застроенная, буквально ослепила испанцев. У ворот столицы пришельцев встретил сам Монтесума с блестящей свитой: «...мы не верили глазам своим. С одной стороны, на суше — ряд больших городов, а на озере — ряд других... и перед нами великий город Мехико, а нас — нас только четыре сотни солдат! Были ли на свете такие мужи, которые проявили бы такую дерзкую отвагу?» (Б. Диас).
 

Испанцы разместились в огромном здании. Обшаривая помещение, они нашли замурованную дверь. Кортес приказал вскрыть ее и обнаружил потайное помещение с богатейшим кладом из драгоценных камней и золота. Но испанцы видели, что они заперты и окружены врагами в огромном городе, и решили захватить самого Монтесуму как заложника. Известие из Веракруса о нападении отряда на испанцев дало Кортесу повод для решительных действий. С пятью офицерами он явился во дворец Монтесумы и убедил его перейти на жительство в помещение, где находился испанский отряд. Затем Кортес потребовал выдачи ацтекских военачальников, участвовавших в сражении с гарнизоном Веракруса, и сжег их на костре. Монтесуму же для острастки он временно заключил в оковы. От имени Монтесумы Кортес стал с этого времени самовольно распоряжаться во всей стране. Он заставил вождей ацтеков присягнуть испанскому королю, а затем потребовал от них, как от вассалов, уплаты дани золотом. Клад Монтесумы был так велик, что на его просмотр ушло три дня. Все золото, включая художественные изделия, было перелито в слитки, нагроможденные в три крупные кучи. Большинство конкистадоров требовало немедленного дележа, так как «...все три кучи слишком заметно таяли изо дня в день; подозрение высказывалось против Кортеса и его приближенных...». Кортес уступил. После раздела добычи, при котором он получил львиную долю, пай солдат оказался «столь мизерен, что многие его даже не брали, и тогда... их доля шла в карман к Кортесу!..» .

Тревога завоевателей усилилась, когда до них дошла весть о прибытии в Веракрус эскадры Панфило Нарваэса (18 кораблей и около 1500 человек), посланной Веласкесом с целью захватить «живыми или мертвыми» Кортеса и его солдат. Перед лицом общей опасности утихла рознь, вызванная разделом добычи. Кортес оставил в Мехико менее надежных людей, поручив им охрану Монтесумы, и выступил в Веракрус. У него было только 260 солдат и 200 индейцев с пиками, и все таки он решил напасть на втрое сильнейший отряд. Вперед, якобы для переговоров, он выслал нескольких офицеров, приказав им нацепить на себя побольше золота, чтобы показать, как богато живут его люди.

Он внес таким образом разлад в войско противника, а затем неожиданно атаковал его. Люди Нарваэса сражались неохотно и толпами переходили на сторону Кортеса. Нарваэс, потерявший в бою глаз, был взят в плен и закован в кандалы. Его офицеры, частью подкупленные Кортесом, и солдаты сдались. С некоторых кораблей Нарваэса были убраны все паруса и снасти, чтобы никто не мог сообщить Веласкесу о разгроме его экспедиции. Остальные суда под командой надежных капитанов были направлены на север для обследования мексиканского побережья. Через несколько дней Кортес приказал вернуть прежним врагам все оружие, лошадей и ценные вещи, отнятые у них, и расположил их к себе подарками и обещаниями. Среди людей Нарваэса находился больной оспой. Страшная болезнь распространилась по всей Мексике, где о ней раньше не слыхали, и «унесла бесчисленное множество» мексиканцев.

 

Восстание в Теночтитлане и разгром испанцев

 

В это время почти вся Мексика восстала (1520 г.). Испанские укрепления были разрушены или сожжены, а столичный гарнизон осажден ацтеками. Отряд Кортеса состоял из 1300 солдат, 100 всадников и 150 стрелков. Тласкальцы, смертельные враги ацтеков, дали ему 2 тыс. отборных воинов. С таким войском Кортес беспрепятственно вступил в столицу. Вскоре, однако, восстание разгорелось с новой силой. Мексиканцы ежедневно бешено атаковали испанцев, среди которых начались голод, уныние и раздоры. Кортес потребовал, чтобы Монтесума вышел на крышу дома и приказал своим «подданным» приостановить штурм, так как испанцы согласились уйти из города. Мексиканцы ответили градом камней и стрел. Верховный вождь ацтеков был смертельно ранен и умер на руках у испанцев, но «не выразил желания принять христианство».

Каждый день, увеличивая силы врагов, уменьшал испанские силы. Запасы пороха истощались, съестных припасов и воды не было совсем. Перемирие, предлагаемое испанцами, с презрением отвергалось. В июле 1520 г. испанцы решили уйти из столицы ночью. Кортес выделил из добычи королевскую долю — крупные золотые слитки. После этого он разрешил каждому брать сколько угодно сокровищ. Новички из отряда Нарваэса «набрали столько, что едва могли брести». Умудренные опытом солдаты Кортеса брали легкую ношу — драгоценные камни. Тяжелую кладь навьючили на индейцев и раненых лошадей. Испанцы выступили в глухую полночь, но мексиканцы сразу же ударили по ним. Переносной мост, приготовленный отступающими для переброски через канал, опрокинулся, началась паника. «Всякий, кто не умел плавать, неминуемо погибал... Не мало было переловлено из лодок, немедленно связано и отнесено для жертвоприношений...». Наконец испанцы выбрались на берег озера, окружавшего Мехико. Они отступали в союзную Тласкалу, с трудом отражая натиск врагов. За пять дней погибли, утонули, убиты и взяты в плен, а затем принесены в жертву около 900 испанцев и 1300 их союзников-индейцев. Особенно много людей погибло в начале отступления, в «ночь печали», во время переправы через озеро. Кроме того, потеряны были все пушки, почти все огнестрельное оружие и 80 лошадей.

Испанцев выручили тласкальцы, боявшиеся мести ацтеков. Они дали завоевателям возможность оправиться от разгрома, выделили им в помощь несколько тысяч воинов. Опираясь на них, Кортес совершил карательные экспедиции против индейцев, нападавших на испанцев во время отступления. У них было очень мало золота, и Кортес после резни мужчин — их, по Б. Диасу, «в плен не брали, так как надзор за ними хлопотлив»,— приказал согнать в одно место женщин и детей, чтобы «узаконить добычу», т. е. заклеймить как рабов, и выделить королевскую пятину, а кстати, и пятую часть в свою пользу. «Отобрали самых лучших, крепких и красивых, а нам оставили старых и уродливых». В то же время Кортес перехватывал у берегов Мексики одиночные корабли с солдатами, оружием, припасами и лошадьми, которые Веласкес посылал в помощь экспедиции Нарваэса: на Кубе еще ничего не знали о его судьбе.

 

Второй поход и падение Теночтитлана

 

Пополнив отряд людьми и снаряжением, Кортес с 10 тыс. союзных индейцев в 1521 г. начал новое, планомерное наступление на Теночтитлан. Он приказал построить большие плоскодонные суда, чтобы завладеть озером, окружить и взять измором столицу ацтеков. Он запретил окрестным племенам посылать часть урожая в виде дани в Мехико и оказывал им помощь, когда отряды ацтеков приходили за данью. Он разрешил тласкальцам грабить ацтекские селения и предоставлял им часть добычи, чтобы слава о его «справедливости» разнеслась по всей стране. Словом, этот бесчестный, но талантливый человек в минуту величайшей опасности оказался «настоящим человеком на настоящем месте».
Обороной Теночтитлана руководил молодой Куаутемок, выбранный верховным вождем ацтеков после гибели Монтесумы и проявивший личный героизм и выдающиеся военные способности. Теперь положение резко изменилось: силы испанцев и число их союзников все росли, а силы ацтеков убывали. Когда построенные суда были доставлены на озеро, столица была обложена со всех сторон. Город отчаянно защищался больше трех месяцев. Испанцы разрушили городской водопровод, так что осажденные страдали не только от голода, но и от жажды. В августе 1521 г. испанцы ворвались в город и разрушили колодцы, из которых жители брали воду после уничтожения водопровода. Но еще несколько дней ацтеки отстаивали отдельные кварталы. Когда город пал, «он был переполнен мертвецами... порой их было так много, что они лежали друг на дружке, точно поленницы дров. Ведь погибло здесь почти все взрослое мужское население не только Мехико, но и окрестностей».

Кортес вывел своих людей из смрадного города и разрешил уцелевшим жителям уйти оттуда. «И вот по всем дамбам в течение трех суток потянулась вереница... живых скелетов, еле волочащих ноги, неслыханно грязных и оборванных, распространявших вонь». Когда «исход» прекратился, Кортес послал людей на разведку в город. Среди трупов они находили больных и слабых, не имевших сил подняться. Вода в колодцах была солоноватая и горькая. Горожане к концу осады питались кореньями, которые выкапывали на улицах, площадях и во дворах, и корой деревьев. «И все же никто не покусился на мясо мексиканца: врагов они ели, своих же никогда».
Мексика была покорена. Победители захватили все сокровища, собранные ацтеками в городах, и заставили коренное население работать во вновь организованных испанских поместьях. Часть была обращена в рабство, но и остальные закрепощенные индейцы фактически стали рабами. Сотни тысяч убитых или умерших от изнурения, голода и заразных болезней, занесенных конкистадорами,— вот страшный итог испанского завоевания страны. Попавшего в плен Куаутемока конкистадоры подвергли пыткам и в 1525 г. казнили.

 

Экспедиции Гарая и Нарваэса

После падения Мехико Кортес разослал отряды во все стороны, чтобы расширить границы Новой Испании — небольшой части «империи Монтесумы». Сам он отправился на северо-восток и окончательно завоевал страну ацтеков — бассейн Пануко, построил крепость и оставил сильный гарнизон. На эту область претендовал Франсиско Гарай, опираясь на право первого открытия (экспедиция Пинеды). Несмотря на прежние неудачи, Гарай решил снова попытать счастья. Он отправился к Нануко с отрядом в 1000 человек, на 13 кораблях (1523 г.), но буря отбросила их далеко к северу, примерно к 25° с. ш. Отряд высадился у обширной лагуны (Мадре?), где «многим страна показалась слишком бедной и неприветливой». Отсюда Гарай двинулся сухим путем на юг, к р. Пануко (у 22° с. ш.), а судам приказал следовать за ним вдоль берега. Неудачи продолжали его преследовать: он потерял связь с судами, солдаты голодали, начались массовые грабежи, и индейцы стали поголовно покидать селения, заслышав о приближении испанцев. Отряд быстро таял: солдаты дезертировали большими группами, стремясь добраться до богатой Мексики. Между тем флотилия достигла р. Пануко и перешла на сторону Кортеса. Тогда Гарай смирился. «Жалея» неудачника, Кортес пригласил его в Мехико и принял с почетом. В том же, 1523 г. Гарай скоропостижно умер в Мехико. Но еще долго на испанских картах XVI в. весь северный берег Мексиканского залива незаслуженно назывался Землей Гарая.

Другому неудачнику - Нарваэсу — удалось найти покровителей, которые помогли ему организовать новую экспедицию на пяти судах. 1 мая 1528 г. он высадился с отрядом в 400 человек и 80 лошадей на западный берег Флориды, у залива Тампа. Здесь он принял бессмысленное решение отправить корабли на поиски удобной гавани на западе, а сам с 260 солдатами и 40 всадниками двинулся берегом. 25 июня, проделав первое пешее 400-километровое путешествие по болотам и лесам Флориды, испанцы с боями добрались до небольшого озера Миккосуки (у 30°30' с. ш. и 84° з. д.) и отдыхали там около месяца. В конце июля Нарваэс вышел к заливу Апалачи в надежде обнаружить суда, но там их не оказалось. Через несколько лет выяснилось, что флотилия, потерявшая на старте один корабль, прошла вдоль северных берегов Мексиканского залива и, затратив год на поиски, не обнаружила отряда Нарваэса.

Солдаты Нарваэса в создавшейся грозной ситуации проявили смекалку и находчивость: лодки, мачты и весла они соорудили из сосны с помощью личного холодного оружия, паруса сшили из собственных рубах, а из шкур лошадей, пошедших в пищу,— емкости для воды. К 20 сентября 1528 г. они построили пять лодок, в которых разместилось 245 человек, и отплыли на запад, держась близ побережья, причем дважды — в заливах Пенсакола (у 87° з. д.) и Мобил (у 88° з. д.) — подверглись нападению индейцев. В конце октября 1528 г. испанцы вошли в устье реки «Святого Духа», т. е. Миссисипи. Здесь в начале ноября Нарваэс и часть его людей утонули, другие были перебиты индейцами; остались в живых лишь четверо, но и те попали в плен.

Открытие тихоокеанской полосы Мексики и Гватемалы

На юго-восток от Мехико Кортес отправил отряд Гонсало Сандоваля. Тот открыл горную область Оахака, населенную сапотеками, и достиг Южного моря (Тихого океана) западнее залива Теуантепек. Приморскую низменность он легко покорил, но сапотеки упорно сопротивлялись. Они жили в малодоступных горах (Южная Сьерра-Мадре), куда конница не могла добраться, а пехота должна была идти гуськом вдоль обрывов, по узким и скользким тропам. Сапотекские воины, отлично вооруженные, крепкие и необычайно ловкие, носились вдоль обрывов так уверенно и быстро, что испанцы не могли поспеть за ними. Отряды конкистадоров Кристоваля Олида и Хуана Альварес-Чико продвинулись на запад и юго-запад от Мехико и также достигли Тихоокеанского побережья в областях Мичоакан и Колима. За несколько месяцев было открыто южное побережье Новой до 1000 км (между 96 и. 104° з. д.).
Теуантепекский перешеек открыл в декабре 1523 — январе 1524 г. Педро Альварадо, прозванный Солнышком, так как он был очень хорош собой и приветлив. Этот «солнечный» конкистадор опустошил всю область и захватил громадную добычу. Он начал там постройку крепости и распределил землю между солдатами, а затем, выкачав от индейцев все золото, бросил на произвол судьбы и недостроенную крепость и колонистов, и те разбежались по Мексике. Индейцы не раз восставали, и Альварадо совершил вторичный поход на Теуантепек. После его покорения Альварадо по поручению Кортеса в конце января 1524 г. выступил в поход на юго-восток, в горные страны Чьяпас (теперь штат) и Гватемалу, на поиски морского прохода из Мексиканского залива в Южное море. Отряд или, точнее, банда Альварадо (360 пехотинцев и 160 всадников) двигалась вдоль тихоокеанского берега. Низменную, очень узкую приморскую полосу он (как и Сандоваль) завоевал без значительных усилий, но горцы и здесь героически сопротивлялись. Альварадо применил тактику Кортеса: он использовал племенную вражду п с помощью жителей низменных районов разбил горцев. В результате он открыл и формально подчинил испанской короне область Чьяпас, расположенную в бассейне рек-сестер Грихальва и Усумасинта, и самую высокую горную страну Центральной Америки - Южную Гватемалу.

В письме Кортесу он сообщил, что обнаружил хребет с двумя действующими вулканами, причем описал извержение одного из них; он отметил также, что никто не пьет воду из рек, протекающих близ этих огнедышащих гор. 25 июля 1524 г. Альварадо основал город «Сантьяго де... Гватемала» (ныне Гватемала, столица одноименного государства). Отряды «солнечного» конкистадора обследовали береговую линию еще на 1000 км — от западной окраины Теуантепекского залива до залива Фонсека, открытого, как мы знаем, Андресом Ниньо в 1523 г. После всех этих походов к концу 1524 г. испанцам стало известно Тихоокеанское побережье Центральной Америки на протяжении около 4000 км. И морского прохода они, конечно, не нашли.

Гондурасский поход Кортеса

В 1523 г. Кортес сделал еще одну попытку отыскать проход со стороны Карибского моря и обследовать для этого наименее известный гондурасский берег. К тому же он не раз слышал от моряков, будто Гондурас так богат золотом и серебром, что даже рыбаки употребляют грузила из чистого золота. Кортес дал своему любимцу Кристовалю Олиду пять кораблей и послал его в Гондурасский залив. Прошло больше полугода, и в Мехико стали поступать доносы, что Олид откололся от него и овладел Гондурасом в своих личных интересах. Кортес отправил туда вторую флотилию с приказом захватить Олида. Прошло еще несколько месяцев — и об этой экспедиции не было слуху: в Гондурасском заливе все корабли второй флотилии затонули во время бури; часть экипажа погибла, а уцелевшие сдались Олиду, в том числе и командир флотилии Франсиско Лас Касас. В плену он сошелся с Хилем Авилой. Они составили заговор и вовлекли в него часть солдат Олида. Во время очередного похода на индейцев, за товарищеским ужином, заговорщики бросились на Олида, тяжело ранили, устроили суд и на следующий день обезглавили его. Люди Олида «раскаялись» и признали власть Кортеса. Но Кортес не знал всего этого. Он решил не доверять ни морю, ни офицерам и лично отправился сухим путем в Гондурас.

Он выступил из Мехико в октябре 1524 г. с отрядом из 250 ветеранов и нескольких тысяч мексиканцев. Сначала они шли вдоль берега Мексиканского залива, затем углубились в заболоченные леса, так как Кортес решил пройти в Гондурас кратчайшим путем, оставив к северу Юкатан. Но чтобы проделать этот путь, отряду понадобилось больше полугода. Припасы вышли, все питались кореньями. Работать пришлось не только индейцам, но и всем испанцам; трудились с величайшим напряжением, почти всегда в воде — валили лес, вбивали сваи, строили мосты. Люди, привыкшие к сухому климату Мексиканского нагорья, страдали от тропических ливней и влажной жары. Десятки испанцев и сотни мексиканцев пали во время перехода через страну Петен (теперь часть Гватемалы). К началу мая 1525 г. сильно поредевший отряд вышел к берегу Гондурасского залива, пройдя за полгода по прямой около 500 км, в действительности гораздо больше; понадобилось еще несколько недель, чтобы добраться до г. Трухильо, основанного Ф. Лас Касасом на берегу залива у 18° с. ш. Кортес прибыл туда еле живой: он был болен малярией. А в Мехико распространился слух о гибели Кортеса и его людей. Их имущество продали с молотка, их «вдовам» разрешили вновь выйти замуж; власть в Мехико захватил коронный ревизор, доверенный Кортеса. Узнав об этом, Кортес направил в Мехико верного человека. Тот тайно проник в столицу а сообщил «конкистадорам первого призыва», которых ревизор преследовал, заключал в тюрьму, ссылал, вешал, что их капитан жив. На утро они захватили ревизора, посадили в клетку и жестоко расправились с его сообщниками.

 

Набеги Нуньо Гусмана

Из-за болезни Кортес вернулся в Мехико только в июне 1526 г. Во время гондурасского похода сотни доносов на него посыпались в Испанию, и король назначил нового наместника. Кроме того, в провинцию Пануко он направил губернатором Нуньо Гусмана.
С его именем связаны самые кровавые страницы истории испанской Конкисты. Жертвы его опустошительных набегов исчисляются десятками, даже сотнями тысяч. Он продавал индейцев работорговцам с Антильских о-вов очень крупными партиями. В 1527 г. новый наместник, боясь, что Кортес захватит власть в Мексике, выслал его в Испанию. Король простил ему все прегрешения, наградил бо-гатыми поместьями, дал титул маркиза и «генерал-капитана Новой Испании и Южного моря». Но титулы были пустыми звуками: для управления страной король учредил «аудиенсию» (коллегию) во главе с Н. Гусманом. При нем обращение индейцев в рабство достигло небывалых размеров, а провинция Пануко почти обезлюдела. Вскоре «аудиенсия» была распущена. Чтобы вознаградить себя за потерю власти, Гусман предпринял поход в страну Халиско. На пути туда его отряды последовательно завоевали и опустошили все области, лежащие к западу от провинции Пануко. Многократно пересекая Центральную Месу, конкистадоры прошли по долине р. Лерма-Сантьяго до океана, а к югу от ее устья открыли залив Бандерас. После завоевания Халиско испанцы обследовали тихоокеанский берег севернее Колимы, примерно на 600 км, и достигли, еще не зная этого, входа в Калифорнийский залив.

 

Экспедиция в Южное море и открытие полуострова Калифорния

 

В 1527 г. Кортес снарядил три малых судна в гавани Сакатула на тихоокеанском берегу Мексики (у 18° с. ш.). Во главе этой первой экспедиции в Южное море он поставил своего двоюродного брата Альваро Сааведру с заданием «идти на Молукки или в Китай, чтобы выяснить прямой путь на родину... пряностей». Сааведра двинулся в путь 31 октября 1527 г. В Мексику он не вернулся, и Кортес ничего не знал о его судьбе до середины 30-х гг. (см. гл. 19).
В 1532 г. Кортес организовал вторую экспедицию на двух судах под командой своего вторрго двоюродного брата Диего Уртадо Мендосы для поисков мифического пролива. Флотилия вышла из Акапулько (у 10° з. д.) 30 июня 1532 г., и вскоре один корабль разбился в бухте Бандерас, все люди погибли от рук индейцев. Мендоса, продолжая плавание, открыл о-ва Лас-Трес-Мариас и обследовал тихоокеанский берег материка до 27° с. ш., т. е. почти на 2000 км; по другим источникам, он дошел лишь до 24° с. ш. и был убит со всеми спутниками.

20 октября 1533 г. Кортес послал из Халиско третью экспедицию на двух кораблях на поиски пропавшего судна. Буря разъединила их в первую же ночь. Один под командой Эрнандо Грихальвы 18 декабря был отброшен на запад к «необитаемому острову на расстоянии ста часов пути» (о. Сокорро в архипелаге Ревилья-Хихедо, примерно в 600 км к западу от Мексики, у 19° с. ш.). Через девять дней Грихальва обнаружил второй остров — Сан-Бенедикто; затем он выполнил пересечение Тихого океана через Центральную Полинезию и Меланезию. На другом судне вспыхнул бунт, мятежники во главе со штурманом Ортуньо Хименесом убили капитана, высадили раненых матросов и двух монахов на мексиканском побережье у 18° с. ш. и отплыли на северо-запад. В декабре Хименес достиг Калифорнийского залива и высадился на берег в заливе, ныне называемом Ла-Пас, т. е. на юго-восточном побережье п-ова Калифорния, где был убит индейцами вместе с большей частью своих спутников. (Вероятно, Хименес первый дал открытой им земле имя Калифорния: оно заимствовано им из популярного романа «Амадис Галльский», в 1508—1526 гг. выдержавшего не менее шести изданий. Название «Калифорния» впервые появилось в 1541 г. на карте Д. Кастильо, по всей видимости, как отзвук имени, данного «начитанным» Хименесом и принесенного его уцелевшими спутниками; по другой версии Кортес назвал ее «Калида Форнакс» (по-латыни «Жаркая печь»).Уцелевшие испанцы добрались до материка примерно у 21°3(У с. ш., захватив с собой жемчужины, добытые в заливе; их кораблем завладел враг Кортеса Нуньо Гусман. Чтобы загладить преступление, они распространили слух, что новооткрытая земля изобилует жемчугом и вообще очень богата.

Явная неудача не остановила Кортеса. В апреле 1535 г. у 21° с. ш. он снарядил новую экспедицию на трех кораблях (более 300 человек) и сам ее возглавил. Основной ее целью были поиски жемчуга и организация колонии. 3 мая он высадился в «жемчужном» заливе Ла-Пас и тотчас же послал обратно суда за колонистами и припасами — местные индейцы жили рыболовством и сбором диких растений. Кортес назвал эту землю «Островом Св. Креста» и составил ее первую карту: восточный берег полуострова до 25° с. ш. с заливом Ла-Пас и тремя прибрежными островами нанесен весьма реалистично. Одно из судов Кортеса, направленное им на разведку материкового берега Калифорнийского залива, в шторм было выброшено на побережье и около четырех месяцев ожидало помощи. Отряды, посланные им на поиски, обследовали побережье на протяжении более 500 км от 23 до 26° с. ш. и 29 июля 1535 г. обнаружили судно у устья «реки Святых Педро и Пабло» (р. Рио-Фуэрте наших карт). Они выяснили также, что за 26° с. ш. далее к северу береговая линия имеет почти меридиональное па-правление — бухта Ахьябампо. За приморской низменностью на востоке испанцы, несомненно, видели высокие горы — Западная Сьерра-Мадре. На карте Кортеса мексиканское побережье изображено от мыса Корриентес до 26° с. ш. (более 1000 км) с заливом Бандерас, о-вами Лас-Трес-Мариас и несколькими прибрежными островами. Большинство колонистов болело от жары и лишений; смертность среди них усиливалась. Болен был и Кортес, но отказывался вернуться в Мехико, опасаясь «насмешек и издевательств ввиду безрезультатности экспедиции». Вмешалась жена и заставила его покинуть новую колонию. Но Кортес не смирился: в мае 1537 г. он организовал еще одну экспедицию на трех судах под командой Андреса Тапия. Ему удалось проследить материковый берег Калифорнийского залива еще на 500 км, до 29° с. ш., открыть о. Тибурон и вернуться в Мексику в мае 1538 г.

Наибольший успех выпал на долю руководителя последней экспедиции Кортеса — Франсиско Ульоа. На трех судах он вышел из Акапулько 8 июля 1539 г. Во время шторма 27 августа один корабль отделился от флотилии и вынужден был вернуться. Ульоа прошел вдоль всего материкового берега и 28 сентября достиг вершины залива, названного им Багряным морем «от красных водорослей, окрашивающих воды некоторых бухт, или... от темно-красных песков, окаймляющих его берега» (Э. Реклю), но скорее всего из-за красного стока открытой им р. Колорадо, впадающей в залив. Вверх по ней Ульоа поднялся на лодке на несколько километров и видел вдали на севере горы, а в устье реки обнаружил огромное — не менее 100 тыс. особей — стадо морских львов. Затем он проследил все западное гористое побережье Калифорнийского залива (1200 км), отметив, что «горы или прибрежные скалы безлесны» —он не увидел на них даже гигантских кактусов, обогнул мыс Кабо-Фальсо — южную оконечность полуострова — и прошел вдоль западного, в основном низменного Тихоокеанского побережья полуострова до 28° с. ш. (начало января 1540 г.).

На открытом им о. Седрос, лежащем у входа в крупный залив (Себастьян-Вискаино наших карт), он провел три месяца. После нескольких неудачных попыток продвинуться далее к северо-западу (из-за противных ветров он смог достичь лишь мыса Пунта-Фальса, у 29° с. ш.) Ульоа временно приостановил «наступление» и 5 апреля отправил в Мексику один корабль с отчетом об откры-тиях. Смена направления ветра позволила ему продолжить обследование побережья — в июле он дошел по крайней мере до мыса Пунта-Баха (у 30° с. ш.), доказал, что «остров Санта-Крус» является длинным и узким полуостровом, и в конце лета того же 1540 г. благополучно вернулся в Акапулько. Правда, Г. Вагнер, один из крупнейших специалистов по истории испанских открытий, считает, что Ульоа продвинулся почти до 33° с. ш. (район современного г. Сан-Диего), открыв, следовательно, 1500 км тихоокеанского берега Северо-Американского материка.