"Неистовый Геннадий"
СУДОХОДНЫ ЛИ НИЗОВЬЯ АМУРА? В конце XVII века этот вопрос интересовал русское правительство, пытавшееся установить точные границы с Китаем. Амур представлял удобный выход из внутренних областей Сибири к побережью Тихого океана. Начинаясь в глубинах Восточной Сибири, он пересекает огромные территории и впадает в Тихий океан в широтах, доступных для мореплавания значительную часть года. Амур мог бы стать великолепной транспортной магистралью.
Крузенштерн, посетивший Амурский лиман во время кругосветной экспедиции в 1805 г., пришел к выводу, что устья его недоступны для морских судов из-за мелей и банок.
Однако начиная с двадцатых — тридцатых годов прошлого столетия у пустынных русских берегов стали появляться целые эскадры иностранных китобоев, которые нередко нападали на прибрежные поселения, грабили жителей и даже, заходя в Авачинскую губу, разбирали на дрова петропавловские батареи. Россия была поставлена перед угрозой почти полной потери края...
* *
Однажды зимним утром великому князю Константину доложили, что капитан-лейтенант Невельской ждет аудиенции. Он ходатайствовал о назначении его командиром транспорта «Байкал», который должен был отправиться из Кронштадта на Камчатку с грузом продовольствия и снаряжения. Великий князь был поражен: служить на лучших кораблях российского флота — и вдруг проситься на какой-то дрянной транспорт, который и военным судном-то совестно назвать!
Чувствуя неудовольствие Константина, Невельской объяснил, что хочет разрешить географическую загадку — Амур. Он с жаром говорил о значении для России ее тихоокеанских владений, о необходимости найти к ним надежные, удобные, недоступные для неприятеля внутренние пути сообщения...
Вскоре состоялось официальное назначение капитан-лейтенанта Невельского командиром транспорта «Байкал».
Он родился в эпоху расцвета парусного флота. В 16 лет поступил в Морской кадетский корпус. Невельской был необыкновенно живым, кипуче-деятельным юношей. От переполнявшей его энергии он даже немного заикался. Друзья подшучивали над ним, называя его «неистовым Геннадием».
Невельской был влюблен в морскую профессию, отдавал морю все силы и помыслы. Окончив Морской кадетский корпус в декабре 1832 г. в звании мичмана, он ежегодно плавал на разных кораблях в Балтийском, Северном, Средиземном и Белом морях. Вплоть до 1847 г. служба Невельского складывалась самым благоприятным образом, и биография его до этого времени походила на биографию какого-нибудь благополучнейшего «звездоносца» николаевской эпохи. И неизвестно, как бы сложилась дальше судьба Невельского, если бы случайно ему не попался толстый томик в старинном кожаном переплете — «Ежемесячные сочинения и переводы к пользе и увеселению служащие. 1755 год». Статья называлась «История стран при реке Амуре лежащих, когда оные находились под русским владением». Потрясенный подвигами землепроходцев Пояркова, Хабарова, Нагибы, открывших для России Приамурье, Невельской стал собирать все, что было напечатано по истории Сибири, Камчатки и русских владений в Америке. И в конце концов решил отыскать путь к океану, побудить правительство позаботиться о землях, где уже двести лет жили русские люди.
* *
Получив под командование «Байкал», Невельской рассчитывал на этом же судне тщательно исследовать Татарский пролив и устье Амура. С готовыми идеями и планом изучения устьев Амура Геннадий Иванович обратился к тогдашнему начальнику Главного морского штаба А. Меньшикову с просьбой разрешить по прибытии на Камчатку отправиться на «Байкале» в Амурский лиман для описных работ.
Меньшиков отказал Невельскому, заявив, что «подобное предприятие не принесет никакой пользы, ибо положительно доказано, что устье этой реки заперто мелями». К тому же, добавил князь, «Байкал» сможет прийти в Петропавловск из-за позднего выхода лишь к осени 1849 г., а «сумма денег ассигнована на плавание транспорта только на один год».
Невельской понял, что для достижения цели необходимо, во-первых, постараться прийти на Камчатку в конце весны, освободив для исследований лето 1849 г., а во-вторых, провести исследования в тайне от высоких инстанций.
И Геннадий Иванович решился на хитрость. Встретившись с судостроителями, он сказал им, что светлейший князь (Меньшиков) был бы очень рад, если бы транспорт спустили на воду к началу июля 1848 г. Бергстрем и Сулеман счастливы были исполнить желание его светлости. Обнадеженный Невельской стал хлопотать, чтобы груз для транспорта вовремя был доставлен в Кронштадт.
«Байкал» был спущен на воду 1 июля 1848 г. Геннадий Иванович обратился за помощью к только что назначенному генерал-губернатфом Восточной Сибири Н. Муравьеву. Он отправляет ему письмо с проектом инструкции, в одном из пунктов которой значилось, что Невельской должен был описать юго-западный берег Охотского моря и берега Татарского пролива.
21 августа 1848 г. «Байкал» вышел из Кронштадта, 15 ноября бросил якорь в Рио-де-Жанейро, 2 января 1849 г. пересек меридиан мыса Горн на Огненной Земле, зашел в Вальпараисо и Гонолулу и, наконец, 12 мая, почти на три месяца раньше срока, прибыл в Петропавловск. Ответа из Петербурга все не было...
И Невельской решился идти в плавание на свой страх и риск. Утром 30 мая «Байкал» вышел в историческое плавание.
* *
После нескольких рискованных попыток пробиться через лиман на «Байкале» и отыскать устье Амура Невельской убедился, что сделать это невозможно, прежде чем не будут найдены и изучены фарватеры, ведущие в реку. 27 июня транспорт бросил якорь в северной части лимана. Две шлюпки отправились на разведку. Одной командовал старший офицер лейтенант Козакевич, другой — мичман Гроте.
Следуя вдоль гористого, сумрачного побережья, Козакевич искал устье Амура. Ночевали на берегу, на опушке хвойного леса, дымными кострами спасаясь от комариных полчищ. Наконец, обогнув высокий мыс, Козакевич увидел огромный залив, далеко врезающийся в побережье. Из глубины залива шло мощное течение. У лейтенанта дрогнуло сердце.
От местных жителей моряки узнали, что перед ними действительно устье Амура. Вход в Амур найден!
Оставалось выяснить еще несколько вопросов: остров Сахалин или полуостров, судоходно ли устье Амура, кому принадлежат эти земли?
Невельской решил все разведать сам. В поход отправились три шлюпки. 11 июля они обогнули мыс Тебах и вступили в Амур. Дойдя до мыса Куегда на левом берегу Амура, повернули к правому берегу и, следуя вниз по течению, снова вышли в лиман. Придерживаясь материкового берега, Невельской достиг наконец самого узкого места в Татарском проливе.
Здесь, между мысами Лазарева и Муравьева на материке и низменным мысом Погиби на Сахалине, вместо указанного Лаперузом, Браутоном, Крузенштерном и Гавриловым перешейка Невельской открыл названный впоследствии его именем пролив шириной 7 км и с глубинами от 6 до 14 м. Двигаясь этим проливом дальше на юг, Невельской достиг тех мест, до которых с юга доходили Лаперуз и Браутон. Сомнений больше не было: Сахалин — остров. Невельской повернул на север и прибыл на «Байкал» после 22 дней плавания. Главная цель была достигнута: проходимость лимана доказана. Установлено, что кроме небольших гиляцких деревушек, в устье Амура нет ни китайских военных сил, ни крепостей, ни флота.
* • *
4 августа 1849 г. с рапортом Невельского и сопроводительным письмом Муравьева в Петербург отправился курьером штабс-капитан М. Корсаков.
Рапорт произвел в Петербурге впечатление грома среди ясного неба. Председатель правления Российско-Американской компании Ф. Врангель и министр иностранных дел К. Нессельроде сочли поступок Геннадия Ивановича дерзким и потребовали его наказания. Невельского обвиняли в ложности полученных сведений, в ошибочности составленных им карт. И лишь благодаря поддержке Муравьева и решительным объяснениям самого Геннадия Ивановича Особый комитет, заседавший в Петербурге 2 февраля 1850 г., ограничился лишением заслуженной Невельским по закону награды и вынес решение, утвержденное Николаем I: «основать где-нибудь на юге-западном побережье Охотского моря зимовье для расторжки с гиляками, но ни под каким видом не касаться лимана и реки Амура». Капитан I ранга Невельской откомандировывался в распоряжение Муравьева.
Прибыв в залив Счастья и основав там зимовье, Геннадий Иванович приходит к заключению, что здесь невозможно создать надежный порт. Он опять рвется в устье Амура, пускается в путешествие на небольшой морской шлюпке в сопровождении двух проводников и шести матросов.
Поднявшись вверх по Амуру и не обнаружив никаких признаков китайского влияния, Невельской спускается до мыса Куегда и 1 августа 1850 г., на свой страх и риск, поднимает над Приамурьем русский флаг, основывает Николаевский пост и объявляет собравшимся гилякам и приехавшим для торговли маньчжурам, что отныне Россия считает весь этот край с островом Сахалином «своей принадлежностью».
Возмущенный Нессельроде решил разжаловать Геннадия Ивановича в матросы. Об этом и было постановление Особого комитета: разжаловать в матросы с лишением всех прав состояния, а поставленные им на Амуре посты снять, упразднить.
Муравьев попросил аудиенции у царя. Внимательно выслушав доклад генерал-губернатора о причинах, побудивших Невельского на решительные действия, прочитав постановление Комитета, Николай I сказал:
— Поступок Невельского молодецкий, благородный и патриотический, и где раз поднят русский флаг, он уже опускаться не должен!
* *
В течение пяти лет, с 1850 по 1854 г., «неистовый Геннадий», возглавляя Амурскую экспедицию, с присущей ему исключительной энергией, вопреки запрету не распространять своих исследований и не занимать новых мест, ставит перед собой очередную задачу: отыскать удобные гавани на побережье Татарского пролива, которые были бы связаны удобными внутренними путями с реками Амур и Уссури. Такие гавани и пути были обнаружены, описаны и нанесены на карту.
Российско-Американскую компанию, эксплуатировавшую тихоокеанские владения России, задели успехи Невельского. Чиновники готовы были придраться к любому случаю, чтобы недодать, недослать, одним словом, насолить «противнику». В 1852 г. Невельской получил так мало продуктов, что это обрекало его людей на медленную голодную смерть. В результате погибли несколько человек, включая новорожденную дочь Невельского...
Но и теперь, несмотря на тяжелейшие условия, Геннадий Иванович не покидает свой пост.
В 1852 г. экспедиция для исследования Амурского лимана получила в свое распоряжение 16-сильный паровой катер.
В середине 1853 г., следуя полученному из Петербурга распоряжению, Невельской учреждает в заливе Тамари-Анива на Южном Сахалине Муравьевский пост.
В апреле 1854 г. прибывший в Императорскую (ныне Советская) Гавань на фрегате «Паллада» вице-адмирал Е. Путятин привез сообщение о возможности войны с Англией и Францией. Обеспокоенное тем, что англо-французский флот мог захватить гавани в Петропавловске и утвердиться в других пунктах побережья, русское правительство отдало распоряжение Муравьеву срочно приступить к строительству в Сретенске пароходов и непаровых судов, приготовиться к сплаву войск по Амуру для подкрепления Петропавловска.
Невельской же считал, что Камчатка, оторванная от остальной России бездорожьем восточноякутской тайги и замерзающим в течение полугода Охотским морем, не сможет вести длительную оборону. Целесообразнее все силы употребить на создание такого порта в южной, незамерзающей части побережья Татарского пролива или Японского моря, который, будучи связан удобными внутренними путями с Амуром и через него с основными центрами страны, сможет обороняться, опираясь на тылы.
Признав правоту Невельского, его произвели в контр-адмиралы, наградив двумя орденами. Тем не менее прибывший на Амур летом 1855 г. в качестве главнокомандующего всеми собравшимися здесь вооруженными силами Муравьев сообщил об упразднении Амурской экспедиции и назначении Невельского начальником своего штаба. По существу, это была отставка. Летом 1856 г. с женой и двумя детьми Геннадий Иванович покинул край, в изучение которого вложил свои силы и всю душу.
Последние 20 лет Невельской жил в Петербурге. Он был произведен в вице-адмиралы, а 1 января 1874 г. в полные адмиралы. Но никогда больше его не пускали в плавание. Умер Невельской в возрасте 63 лет 17 апреля 1876 г. И только в 1897 г. во Владивостоке Невельскому и его соратникам был открыт сооруженный по всенародной подписке памятник. Вечным же памятником ему будут его исследования во славу России.
О.Тринченко