Морской интернет-клуб "Кубрик"

Солнцеворот

Н

ачало октября в Севастополе выдалось в том году тёплым и ласковым, почти как лето. По крайней мере, в представлении командировочных и немногочисленных по осени гостей города с Севера, Центральной России, Урала или Сибири. Кто-то из них, игнорируя здравый смысл и местные устои, умудрялся даже искупаться или хотя бы позагорать. Однако сотрудникам ЧСЗ, ещё с августа обеспечивающим гарантийное обслуживание ТАКР «Новороссийск» в главной базе КЧФ, никакого дела до всего этого не было. При благополучной, в общем, обстановке с техникой приходилось почти безотлучно находиться на корабле. Да и на берегу - то с флотскими организациями, то с местной промышленностью буквально на ровном месте здесь и там возникали почему-то неизменно срочные, всегда какие-то скользкие и неудобные вопросы.

Сетуя на это, руководитель гарантийной команды ЧСЗ неторопливо поднимался из ПЭЖ к себе в каюту. Не успел он закрыть за собою дверь, по трансляции разнеслась команда:

- Представитель Черноморского судостроительного завода товарищ Панченко срочно приглашается в ходовую рубку на переговоры.

- Опять двадцать пять, - чертыхнулся Александр Николаевич и поспешил к ближайшему трапу, ведущему наверх.

На связи его ждал лично Макаров, директор ЧСЗ. Указания были короткими и по обыкновению категоричными: в ближайшее время посетить «Киев», прибывший в Севастополь с боевой службы, непосредственно на корабле получить общее представление о состоянии ТАКР и «масштабе бедствия», связанного с его ремонтом, ну и дать командованию рекомендации по подготовке корабля к постановке в завод.

ЧСЗ находился в сложном положении. «Новороссийску», только что переданному флоту, требовалось многомесячное гарантийное сопровождение. ТАКР «Баку» в начале апреля был спущен на воду и поставлен к достроечной стенке Большого ковша. Работы на нём должны были идти полным ходом, но проблемы с поставками оружия и технических средств, особенно электроники, тормозили их тщательно распланированный ход. ТАКР «Рига», первый корабль проекта 1134.5, стремительно набирал вес, как объект особой для заказчика значимости. Однако ещё до закладки на стапеле в апреле 1982 года проблем с ним хватало. Сказывалось «подковёрное», а порой и явное противостояние сторонников и противников двух линий развития палубной авиации: СВВП Як-41 и классических истребителей типа Су-27. В своих воспоминаниях Юрий Иванович Макаров напишет:

 

«…Когда я стал директором*, главной моей заботой стало получение заказа на очередной авианосец. А тут ещё вышла «десятилетка» - Постановление ЦК и Совмина о создании вооружений на 1980—1990 годы. В нём были только заказы 103 и 104, заказа 105* не было.

Три первых года моего директорства я в Москве бывал чаще, чем на заводе. Меня спрашивали, почему я так редко бываю на заводе, и чем я занимаюсь? А у меня сотни встреч в Минсудпроме, Госплане, в Совмине, в Главном штабе ВМФ, управлении кораблестроения ВМФ, в институтах ВМФ, в Генеральном штабе, в ЦК КПСС, в Невском проектно-конструкторском бюро, на авиационных фирмах, у разработчиков комплексов вооружения. Вопрос везде один — заказ 105».

 

На заводе предполагали, что дела с поставками вооружения для «пятёрки» будут в лучшем случае не проще, чем на «Баку». Соответственно, и сроки строительства корабля неизбежно будут «плыть вправо». Вероятно, по этой причине проведению среднего ремонта ТАКР «Киев» на ЧСЗ никто серьёзно не сопротивлялся. По словам того же Макарова:

 

«…Главком, принимая решение о ремонте «Киева» на нашем заводе в 1983-1984 годах, понимал, что эта нагрузка существенно не повлияет на сроки сдачи заказов 104 и 105, которые определялись, ещё раз повторяю, электроникой…»

 

Будь ситуация с новостройками благополучней, ремонт «Киева», скорее всего, был бы проведён на совершенно непригодном для столь непростого дела судоремонтном заводе СРЗ-35 под Мурманском. Но - крейсеру повезло!

Вопрос о ремонте и месте его проведения «варился» в недрах аппарата заместителя главкома по кораблестроению и вооружению ВМФ года примерно с 1979-го. Вариантов и альтернатив, по сути, не было – только Николаев. Но ЧСЗ не мог разорваться между строительством новых авианосцев и серьёзным ремонтом действующих ТАКР.

Решение, упомянутое директором ЧСЗ, адмирал Горшков подписал вскоре после учений «Запад-81». Он не забывал свой авианосец-первенец!

Осень

«Киев», только что завершивший длительное плавание, оказался, что называется, ни дома, ни в гостях. Его нынешний статус корабля, следующего в ремонт, напрочь отшибал у довольствующих органов и служб КЧФ охоту к какой-либо обеспечивающей деятельности. К примеру, отказ оперативной службой базы в постановке крейсера к причалу на Угольной пристани витиевато объяснялся заведомо «дутыми» причинами. То ссылались на повреждения причальной линии Угольной ещё «Минском» в 1979 году, то сообщали о её занятости «Новороссийском», пополняющим запасы до полных норм.

Впрочем, пребывание на внешнем рейде никого особо не удручало. В первые дни севастопольской стоянки больше суетились представители походного штаба и авиаторы 279-го ОКШАП. Первые торопились с подготовкой отчётных материалы по БС и учению «Щит-82». Вторые готовились к перебазированию на береговой аэродром в Саки. Вместе с экипажем спокойствие сохраняли корабельные вертолётчики. Их перелёт на Север откладывался на неопределённое время по не очень понятным причинам. Желания разменивать обустроенный корабельный быт на гостевые казармы и «общаги» в Любимовке у подчинённых подполковника Чеберяченко не наблюдалось.

Свалившаяся на корабль свобода имела не только минусы, но и плюсы. Командир мог выстраивать корабельную жизнь от направленности работ и занятий до схода на берег по своему усмотрению. Комбриг в его дела не вмешивался. Через несколько дней походный штаб во главе с ним должен был улететь в Североморск.

С подготовкой к постановке в завод особых вопросов не возникало. Старпом Лякин, собрав у себя в каюте «бычков», перелистал с ними планы и отчётные материалы за 1981 год. Было ясно, что основными задачами корабля на два предстоящих месяца будут передислокация на берег авиакрыла, а также сдача боезапаса, авиационного топлива и мазута.

Прибывшая на корабль делегация специалистов ЧСЗ только подтвердила это. Валерий Васильевич Бабич, возглавлявший в то время конструкторское бюро отдела главного конструктора ЧСЗ, вспоминает:

 

«Когда «Киев» появился в главной базе Черноморского флота, нашего директора по какой-то причине обеспокоила подготовка корабля к постановке в завод. По его указанию руководство гарантийной бригады, почти постоянно находящейся на «Новороссийске» в Севастополе, нанесло на только что прибывший с боевой службы корабль своего рода ознакомительный визит.

Вместе с Александром Николаевичем Панченко, представлявшим отдел главного строителя, и Иваном Ивановичем Мазурцом, представлявшего всю заводскую корабельную механику, мы на командирском катере «Киева» прибыли на корабль.

Короткая деловая беседа с командиром корабля капитаном 2 ранга Ясницким и старшим помощником командира капитаном 3 ранга Лякиным показала, что оснований для беспокойства нет. Вся материальная часть в строю, износ корабельного оборудования находится в пределах установленных для заводского ремонта норм. К началу обревизования вооружения и корабельного оборудования крейсер готов.

Во время того короткого пребывания на «Киеве» нам на глаза повсеместно попадались бравые ребята-моряки с ядрёным тропическим загаром. Я подумал тогда, что на этом фоне мы, похоже, выглядим измотанными бледнолицыми аборигенами. Правда, у нас было веское оправдание: всё лето шли испытания «Новороссийска». Не до загорания было».

 

…К середине октября стало прохладно. Время от времени с Крымских гор на Севастопольский рейд, как правило, внезапно обрушивался свирепый норд-вест. Он был неприятен во всех отношениях. И без того натужно идущая на «Киеве» выгрузка боезапаса прекращалась, как прекращалось и сообщение с берегом. Для экипажа второе по известным причинам было, пожалуй, неприятнее первого.

Однако от тех капризов погоды куда серьёзнее пострадал «Новороссийск». Очередная штормовая атака застала его на Угольной. Якорь-цепи и швартовные канаты, натянутые как струна, казалось, с трудом удерживают ТАКР. Подоспевший на подмогу буксир, тяжело маневрируя, сумел подойти к его носовой части с подветренной стороны. Работая «на укол», он в какой-то степени компенсировал ветровой напор и страховал корабль на случай обрыва швартовов. К счастью, разгул стихии закончился так же внезапно, как и начался. А собственно неприятность объявилась лишь несколько дней спустя: занимая рабочую позицию, буксир винтами пробил бульбовый обтекатель ГАК «Полином» крейсера. Через некоторое время «Новороссийску» по этой причине пришлось становиться в док.

Как не понять, что Черноморскому флоту такого рода приключения с «приблудными» авианосцами были ни к чему! Угольную срочно «оформили в ремонт», «Новороссийск» вывели на внешний рейд, а «Киеву» пришлось перебраться в точку якорной стоянки близ печально памятного для него мыса Маргопуло. У Севастополя теперь он появлялся на день-другой лишь тогда, когда его младший собрат выходил в море.

Для экипажей всё это, конечно, было вторичным. При случае, офицеры и мичманы на ура сдвигали столы и бокалы в севастопольских ресторанах, каким-то непостижимым образом умудрялись навестить друзей и знакомых по местам якорных стоянок их крейсеров. На «Новороссийске» немало офицеров и мичманов имели «киевские» корни. Многие «новороссийцы» прошли с «Киевом» боевую службу 1979-1980 годов или стажировались на нём. Кроме того, те и другие были североморцами. Да только по этой причине взаимный пиетет был гарантирован стопроцентно!

***

Сдав дежурство по кораблю, Павел поднялся в каюту. Севастопольское сидение, как он называл подготовительный этап к переходу крейсера в Николаев, не вдохновляло. После БС служба в «неродной» базе у него как-то не клеилась. На берегу дел не было. Не считая, быть может, того, что Евгении Григорьевне, которую он навестил в первый же свой сход, нужно было подремонтировать телевизор. Радовало лишь то, что его рапорт на поступление в военно-морскую академию, подписанный командиром и комбригом, улетел с офицерами походного штаба в Североморск.

Академические учебники всё ещё пылились на полке. Правда, чтобы хоть как-то настроиться на подготовительную волну, Павел тщательно проработал программу вступительных экзаменов и завёл конспекты по профильным предметам. Сосед по каюте, комдив РЭБ БЧ-7 Серёга Титов, с пониманием относился к «творческим мукам» старшего товарища: «Акаде-е-мик, - с уважительной иронией протягивал он, залегая на каютный диванчик с журналом или книгой. – Ну, дерзай, дерзай». Как правило, через несколько минут за спиной «академика», склонившегося над рабочими тетрадями и «букварями», разложенными на крышке секретера, раздавалось заразительное похрапывание.

В тот вечер сосед по каюте был на берегу. Усталость после дежурства ещё не дала о себе знать. Потоптавшись без дела, Павел машинально потянулся к полке с документацией дивизиона. Из папки с тиснением «Аллея-2», в которой когда-то хранилась расходная документация монтажников корабельной БИУС, выглядывал корешок его «Корабельного хронографа».

Года два назад он обновил в типографии переплёт. Теперь же ледериновая обложка по краям потемнела и местами потрескалась. С месяц он не прикасался к своему «гроссбуху», последние записи в котором расползлись уже по внутренней стороне его задней обложки. В который раз шевельнулась мысль о том, что надо бы завести новый журнал, а старый пора убрать подальше в сейф. «Вдруг когда-нибудь сподоблюсь на мемуары, - улыбнулся он. – Пригодится!»

…Новый журнал Павел так и не завёл. То ли писанины и без того стало хватать, то ли время его потекло в какую-то другую сторону.

 

К ноябрьским праздникам* как-то неожиданно оказалось, что боезапас практически полностью выгружен. Пребывание «Киева» в Севастополе теряло смысл, но корабль всё ещё оставался в составе сил постоянной готовности. Продолжались нечастые выходы в ближние полигоны на обеспечение полётов штурмовиков и вертолётов.

10 ноября страну облетела траурная весть о кончине Леонида Ильича Брежнева, главы государства, находившегося на вершине властной пирамиды СССР 18 лет. Со времён смерти Сталина в Союзе не было столь пышных и торжественных похорон…

Как бы ни относились к умершему в различных слоях советского общества, в частях и на кораблях он воспринимался в целом позитивно. Иначе и быть не могло в армейских и флотских формированиях, насквозь пронизанных партийно-политическим влиянием. В войсках и на флотах не было, конечно, ни стенаний, ни растерянности, ни, тем более, злопыхательства или злорадства. Однако в траурной атмосфере тех дней и здесь повис общий для страны тревожный вопрос: Кто займёт опустевший политический Олимп Союза и, главное, куда поведёт страну новый лидер?

… Неизвестно кому на «Киеве» пришла в один из тех дней в голову мысль о полётах вертолётов. Но 12-го ноября ТАКР взял курс на ближайший от мыса Маргопуло полигон.

Всё было как обычно и на корабле, и в вертолётной эскадрилье: подготовка к полётам, проверка техники и готовности экипажей. Отработанная до мелочей организация, никаких замечаний или шероховатостей. Однако первый же вылет на разведку погоды оказался роковым:

 

 

Сайт ПОЛЯРНАЯ ПОЧТА

Все авиакатастрофы ВВС КСФ

12.11.1982 г. Катастрофа противолодочного вертолёта Ка-25.

Принадлежность и дислокация: 830-й ОКПЛВП ВВС КСФ, борт ТАКР «Киев», Чёрное море.

Командир вертолёта - военный летчик 3-го класса, старший лейтенант Волков Ю.Г.

Инструктор – командир отряда, военный лётчик 1-го класса, майор Кабиев М.Х.

Обстоятельства: День, простые метеоусловия. Контрольный полёт со взлётом и посадкой на находящийся в движении корабль. Через 5 мин. после взлёта, по окончании выполнения второго разворота «по коробочке», на Н=300 м при V=160 км/ч от вертолёта отделился предмет, после чего машина начала падать и разрушаться.

После беспорядочного падения вертикально вниз вертолёт столкнулся с водной поверхностью, разрушился и затонул на глубине 1650 м. В связи со скоротечностью возникновения аварийной ситуации экипаж средствами спасения воспользоваться не смог и погиб.

Заключение о причинах: Причиной катастрофы явился обрыв лопасти одного из несущих винтов, что привело к потере управляемости и беспорядочному падению вертолёта.

 

 

Давно известно: пришла беда - отворяй ворота…

Не стало молодых, здоровых мужиков, отцов малолетних детей – Волкова Юрия Георгиевича и Кабиева Марселя Хайбиевича

Вечная им память!

Трагедия стала для корабля тяжёлым, но мобилизующим шоком. К концу ноября были экстренно завершены все подготовительные мероприятия. Черноморский флот теперь, разумеется, активно способствовал этому.

Доклад о готовности ТАКР к переходу в Николаев был произведён 2-го декабря.

Рано утром 6-го за кормой «Киева» в предрассветной дымке растаяла россыпь огней просыпающегося Севастополя. К исходу следующего дня его уже принимал родной ЧСЗ.

 

Всего в 1982 году ТАКР «Киев» за 81 ходовой день прошёл 20569 миль. С его палубы было выполнено 508 самолёто- и 788 вертолётовылетов. Увы, в том же году погибло два лётчика и было потеряно два летательных аппарата, поднявшихся в небо с его полётной палубы…

Ремонт

Корабельная жизнь настраивалась на заводской лад неторопливо, основательно. Крейсер, ошвартованный к западной стенке Большого ковша, заново привыкал к её течению и специфике. Теперь у Него было гораздо больше свободного времени. По этой причине Он чаще обычного заглядывал в служебную, а то и личную жизнь самых различных представителей своего экипажа.

 Через командира Ему стало известно, что «париться» им здесь, на ЧСЗ, предстоит года два. Предложения по ремонту и частичной модернизации Его корабельного хозяйства были подготовлены старпомом Лякиным и «бычками» ещё в Севастополе. Заводской план ремонта свёрстан. То и другое скоро должны будут рассмотреть большие начальники из какого-то ГТУ* ВМФ. Лишь после этого ремонтные дела обретут необходимую определённость.

В окружении «большого зама» Яковлева ничего интересного не наблюдалось. Замполиты боевых частей и комсомольские активисты с дежурным энтузиазмом «готовили массы» к встрече Нового 1983 года. Сам Геннадий Алексеевич, особо не вмешиваясь в эти дела, пытался осилить неразрешимую задачу. Надо было расселить «N» нуждающихся офицеров и мичманов в «M» квартирах семейного и холостяцкого общежитий 181-й бригады строящихся и ремонтирующихся кораблей. Причём «N» было гораздо больше «M». Советоваться с командиром не хотелось. Опять Геннадий Павлович будет смотреть на него то ли с укоризной, то ли с насмешкой…

В отличие от «большого зама», имевшего обыкновение держать дверь своей каюты открытой нараспашку, за помощником командира капитан-лейтенантом Бабичем Ему было трудно уследить. Особенно в первые дни заводской стоянки. С учётом охвата внешних заводских объектов, корабельная ДВС на первых порах разрослась так, что обеспечивающая смена офицеров и мичманов растворялась в ней почти без остатка. Соответственно, «помоха», ведущий график несения ими корабельного дежурства и вахты, всем и постоянно был нужен: желающих лишний раз покрасоваться с повязкой «рцы» или «како», разумеется, не находилось.

Вот и мичман Селивантьев из БЧ-7 уныло топтался у каюты Бабича, скорее всего, по той же причине. «Видно, у бедолаги завтра какие-то планы на берегу, а тут, откуда ни возьмись, дежурство по камбузу, и от «сквозняка» минус полдня*, - предположил Он».

Этот немного нескладный, скромный и чрезвычайно добросовестный по службе старшина команды из БЧ-7 был Ему симпатичен. Он выхватил его краешком зрения «начальника» писарской команды старшины 1 статьи Волхонского, спешащего куда-то по коридору.

- Бабич на берегу, будет только завтра, - деловито сообщил старшина.

- А кто за него? - встрепенулся Селивантьев.

- Кап-три* Рындин однако, - подмигнул ему старшина.

- Со своим-то комдивом ты быстрее договоришься, - мысленно добавил Он посветлевшему лицом мичману.

 

Зябкая николаевская зима сменилась необыкновенно ранней и тёплой весной. Как и два года назад, ключевой фигурой по всем ремонтным делам был на корабле старший строитель ЧСЗ Семён Леонидович Елеонский. Правда, на этот раз работы завода долго буксовали на стадии развёртывания. Затягивалось обревизование корабельных устройств и механизмов. Бесконечно уточнялись и корректировались ремонтные ведомости. Тем временем моряки крейсера довольно активно привлекались к вспомогательным работам в цехах ЧСЗ и за пределами завода. Помимо прочего, ещё в апреле силами экипажа были вычищены все корабельные топливные и водяные цистерны.

Только к лету заводские работы стали набирать какой-то темп. С полётной палубы снималось огнеупорное плиточное покрытие, началась подготовительная часть ремонта котлотурбинных агрегатов и придонного оборудования. На корабле появились представители контрагентских организаций, ответственных за ремонт оружия и технических средств.

 

Жизнь на ЧСЗ, за его ближними и дальними пределами неторопливо двигалась вперёд. Полгода пребывания на вершине государственной власти нового Генерального секретаря ЦК КПСС радикальных перемен в её течение не внесло. По крайней мере, в областной украинской глубинке этого не чувствовалось. Обозначенные в тот период задачи и лозунги «партии и правительства» народ воспринимал настороженно. Особенно на фоне принудительных мер по укреплению дисциплины и повышения цен на отдельные товары массового потребления.

Однако облавы на зазевавшихся работяг и учащихся, в неурочное время оказавшихся в магазинах, кинотеатрах или у пивных ларьков, скоро сошли на нет. Снижение же цен на водку, которую тут же окрестили «андроповкой», и вовсе примирило «широкие слои» с текущей реальностью. Что на самом деле происходило в верхах, не догадывались даже самые дотошные их представители. В низах не понимали ни манёвров, ни, тем более, хитросплетений политической и кадровой мимикрии новой-старой власти. Однако и власть, как оказалось, также не знала общества, которым управляла*. Или делала вид, что не знает?

Что из этого выйдет, станет ясно лишь через несколько лет…

***

Московским машиностроительным заводом «Скорость» и Лётно-исследовательским институтом имени М.М. Громова ещё с 1978 года параллельно с конструктивными улуч­шениями Як-38 выполнялась отработка техники взлёта машины с коротким разбегом. В сочетании с посадкой «по-самолётному», то есть с незначительным проскальзыванием штурмовика по ВПП, это позволяло увеличить тактический радиус и боевую нагрузку штурмовика. Эксперименты и испытания, начатые на аэродроме в Жуковском, были продолжены на ТАКР «Минск».

Дело шло туго. Скромные, в общем, результаты давались непропорционально внушительными инженерно-техническими и пилотажными усилиями. К 1981 году при сочетании ВКР и посадки с ко­ротким пробегом удалось добиться улучшения характеристик штурмовика, особенно для субтропических условий. Так, при температуре +30° С, стартуя с разбегом в 110 м, оказалось возможным увеличить взлётную массу самолёта более чем на тонну. Экономия топлива* при взлёте и посадке «по-новому» составила 200 кг. Доработанная автоматика поворота сопел подъёмно-маршевого двигателя обеспечивала безопасность ВКР. Всё вместе теоретически позволяло увеличить тактический радиус штурмовика до 250 на малых и до 350 км на больших высотах.

Однако флот, познавший вкус палубной авиации, эти достижения уже не удовлетворяли. ВМФ был нужен самолёт, вписывающийся в тактику морского боя авианосного соединения. Однако опытная по сути дела машина, хотя и принятая на вооружение, была так же далека от этого, как и несколько лет назад.

ОКБ Яковлева тоже не всё устраивало. С точки зрения рентабельности производства, палубный штурмовик не шёл ни в какое сравнение с самолётами, которые разрабатывались и поставлялись в ВВС или гражданскую авиацию. Однако самым огорчительным для руководства прославленного ОКБ было то, что требования флота к самолёту непрерывно менялись и росли. Здесь это воспринималось одной из причин задержки создания нового самолёта для строящегося ТАКР «Баку» - Як-41. Масла в огонь добавляло появление в кабинетах высшего флотского руководства конкурентов из фирм Сухого и Микояна. Ещё больше раздражал «яковлевцев» ажиотаж в известных кругах вокруг результатов анализа Фолклендских событий и якобы преимуществ, как они считали, «Си Харриера» перед Як-38.

Как бы то ни было, пока ТАКР «Киев» находился в ремонте, палубный штурмовик Як-38 продолжал подвергаться доработкам. Шёл поиск возможностей повышения его ТТХ и дополнительных вариантов боевого применения. С учётом этого велись подготовка и переучивание* строевых лётчиков ОКШАП Северного и Тихоокеанского флотов.

Попытки приспособить Як-38 к взлёту с трамплина подобно «Си Харриеру» оказались неудачными. Мощности подъёмно-маршевого двигателя для этого не хватало, а два подъёмных оказывались вообще не при деле. Поэтому от этой идеи быстро отказались.

Ещё в 1980 г. лётчик-испытатель Кононенко выполнял посадки Як-38 на посадочную площадку, смонтированную на автомобильном прицепе-трейлере. В 1983 году уже строевые лётчики выполнили экспериментальные полёты с импровизированных взлётных площадок судов класса «РО-РО»* - контейнеровоза «Агостиньо Нето» и сухогруза «Николай Черкасов». Это подтверждало, что в слу­чае необходимости переоборудованные суда Министерства морского флота СССР могут дей­ствовать совместно с ТАКР проекта 1143, восполняя в боевых условиях возможные потери летательных аппаратов. Эти же суда могли бы ис­пользоваться и в качестве промежуточных посадочных площадок для Як-38, как бы увеличивая их боевой радиус.

 

Идеи и иллюзии ОКБ сменяли одна другую. Однако реальную значимость имела лишь одна из них – ВКР. С ней ТАКР-«вертикалы» встретят на своих палубах обновлённый штурмовик Як-38М и выйдут на своеобразный пик боевых возможностей своих СВВП. Это произойдет к 1985-му году, а в 1983 году пальму первенства в освоении ВКР перехватил у «Минска» ТАКР «Новороссийск». Вместе с лётчиками-тихоокеанцами подготовительный курс взлёта-посадки «по-новому» прошла в Новофёдоровке и часть северян из 279-го ОКШАП. На переходе «Новороссийска» из Севастополя в Североморск в мае-июне того года ВКР практиковался в подготовительном режиме. В длительном плавании с Севера к месту постоянного базирования на ТОФ с 17 октября 1983 года по 27 февраля 1984 года ВКР на «Новороссийске» уверенно входил в повседневную практику. Каждый пятый самолётовылет в тот период выполнялся в режиме ВКР. По окончании похода командир 311-го ОКШАП подполковник Чурилов, первым из строевых лётчиков освоивший ВКР, был удостоен звания Героя Советского Союза.

В марте 1981 года правительственной комиссией по военно-промышленным во­просам было принято решение о проведе­нии глубокой модернизации Як-38 с тем, чтобы увеличить его полезную нагрузку при вертикальном взлёте.

В ходе выполненных доработок двигатели были форсированы и получили новые обозначения: Р-28В и РД-38. Оснащённый ими СВВП стал именоваться Як-38М. В нём незначительным переделкам подверг­ся фюзеляж. Носовую стойку шасси сде­лали управляемой. Была предусмотрена возможность подвески на внутренних пи­лонах двух топливных баков по 400 л. Усилили и вооружение штур­мовика. Теперь он мог нести бомбовые кассеты РБК-500* и управляемые ракеты Х-25МР*.

Головной Як-38М, пилотировавшийся лётчиком-испытателем Митиковым, впервые поднялся в воздух 8 декаб­ря 1982 года с аэродрома в Жуковском. Заводские испытания машины прошли с 7 декабря 1982 г. по 3 июня 1983 г. Первый этап государственных испытаний был завершён к концу 1983 г. По их результатам были выданы рекомендации о запуске Як-38М в серийное производство. Второй этап госиспытаний, законченный в июне 1985 года, позволит принять обновлённый штурмовик на вооружение. Однако его новые более мощные двигатели окажутся и более «прожорливыми». В результате при увеличенной тяговооружённости улучшение ТТХ Як-38М сведётся к минимуму.

ТАКР «Киев» примет на борт первые Як-38М в 1985 году в ходе подготовки к своей девятой боевой службе после завершения ремонта и возвращения на Север.

***

Ремонтные будни, томительно тянувшиеся поначалу, вдруг понеслись резвыми скакунами. После очередного отпуска в апреле Павел обнаружил, что до вступительных экзаменов осталось меньше трёх месяцев. В активе же пока было не больше половины отработанного (почти с нуля) курса высшей математики.

В начале июня к нему в Николаев приехали на месяц Анюта с ребятишками. С местом проживания вопрос был им предварительно решён ещё прошедшей зимой. Как-то, оставаясь старшим в БЧ-7, Павел угодил по какому-то не шибко провальному делу «на ковёр» к командиру. Слово за слово, Ясницкий предложил ему взять на контроль завершение ремонта и готовность к вселению квартиры, которую завод традиционно предоставлял командирам строящихся авианесущих крейсеров:

- Моё семейство всё равно в Николаеве раньше осени не появится. Ну а ты, по готовности хаты, занимай её и живи хоть до вступительных экзаменов.

- С чего начать, товарищ командир? – секунду помедлив, спросил Павел.

- Подойди к Елеонскому, он скажет, с кем иметь дело, - ответил Ясницкий.

Жильё на берегу ни зимой, ни весной Павлу не понадобилось. Зато теперь, на финишной прямой «киевской» службы, этот по николаевскому раскладу расселения офицеров и мичманов экипажа вариант оказывался просто роскошным. На его счастье, к прибытию семьи командир, давно вселившийся в отремонтированную квартиру, собирался в отпуск. «Держи, - передал он Рындину связку ключей. – Потом сдашь старпому. Дерзай!»

Июнь промелькнул как один день. Через неделю Павел проводил Анюту с детьми к тёще. Осталось дождаться вызова на сдачу вступительных экзаменов в академию.

Наконец, в полдень 12 июля, вклиниваясь в какофонию заводских звуков, по корабельной трансляции прозвучала команда: «Капитану 3 ранга Рындину прибыть в каюту старшего помощника!»

Виктор Фёдорович, заговорщицки улыбаясь, с дружеской подковыркой поинтересовался: «А что это вы, товарищ Рындин, всё ещё не в академии?» -  И окружающий мир засверкал для Павла всеми цветами радуги! И зазвенел фанфарами!

Он бережно сложил командировочное предписание и, не чуя под собой ног, слетел по трапу вниз. Хотелось на воздух, на полётную палубу. «Не прошло и десяти лет, - вертелась в его голове как бы и не его собственная мысль, – а на сборы целых три дня!»

…К югу от края спонсона слепил серебристой рябью Южный Буг. Чуть правее в палевой синеве небес над ним напутственно реял звёздный корабельный гюйс.

***

К концу года значительная часть ремонтных работ, как оказалось, уже завершена. Правда, по наружному виду корабля такое заключение сделать было трудно. Как и во времена строительства, борта крейсера коробились технологическими вырезами, наваренной арматурой, свисающими вниз трубопроводами, связками кабелей, шлангов. Разве что на полётной палубе было поменьше цеховых времянок. Впрочем, Его это мало смущало. Главным вопросом, как Он полагал, был ремонт машинно-котельного оборудования. Здесь же всё шло по утверждённому плану.

Летом и осенью с Ним простилась очередная группа офицеров, мичманов и уволенных в запас моряков срочной службы. Впрочем, к этому Ему было не привыкать. Люди приходили, уходили, а жизнь продолжалась. Некоторых Он помнил долго. Лица и имена других быстро стирались из памяти. Иногда это зависело от времени или наиболее ярких событий совместной службы, иногда нет.

Тогда у Него ещё не было привычки жить воспоминаниями. Поэтому на виду оставались почти исключительно те, что оставались с Ним продолжать военно-морскую службу. К примеру, как ни симпатичен был Ему ушедший на учёбу в Военно-морскую академию комдив БЧ-7 Рындин, Он ловил себя на мысли, что сменивший его капитан-лейтенант Васильев не хуже, а в чём-то, может быть, и лучше смотрится на этом месте.

Как-то зимой наступившего 1984 года Он, сопровождая командира БЧ-7 капитана 3 ранга Иванова, оказался в каюте командира. Ясницкий обсуждал с исполняющим обязанности старпома командиром БЧ-2 капитаном 2 ранга Косиновым кадровые вопросы по офицерскому составу. Скоро Ему стало понятно, что до возвращения на Север командир намеревается полностью обновить ряды командиров БЧ, начальников служб и комдивов. «Разумно, - мысленно согласился Он. – Хотя бы два-три года после завода иметь на борту молодую честолюбивую командную прослойку совсем неплохо. Желательно из офицеров, имеющих Мою крейсерскую родословную».

Ему было известно, что командир собирается летом поступать на учёбу в ВМА. Однако старпом Лякин, которого он прочил себе на замену, в сентябре прошедшего года неожиданно был представлен эскадрой на должность командира строящегося ТАКР «Баку». В ноябре был подписан приказ о его назначении. В этой связи остаток 1983 года Виктор Фёдорович уже не мог заниматься «киевскими» делами. А в январе убыл в Североморск для формирования экипажа новостройки.

Утешительный «приз» для Ясницкого был озвучен в телефонном разговоре по ЗАС командиром эскадры. «В академии поучишься заочно, без отрыва от корабля. Кто же теперь поведёт его на Север? Старпома тебе подыщем в самое короткое время», - жизнеутверждающе заверил его контр-адмирал Колмагоров.

 

В тот вечер 9 февраля Его томило какое-то неясное предчувствие. Уже который день на борту работал необычайно большой контингент работников ЧСЗ и контрагентских организаций. Работ по электромеханике, корпусным конструкциям и электронике ещё хватало. «Надо бы в ночь «накрутить» дозор по живучести. Днём кое-где велись сварочные работы. Не ровен час возгорание!» - подумалось Ему.

В сквозном коридоре второй палубы Он заметил мичмана со звучной фамилией Жук-Жарук из БЧ-5. Тот явно направлялся в кают-компанию. Словно подтверждая это, трансляция прошелестела откуда-то из смежных помещений обычным в это время указанием: «Команде пить чай!».

В кают-компании мичман, выразительно выпятил в сторону вестовых рукав кителя, украшенный повязкой вахтенной службы. Дескать, поторапливайся, служба!

Народу было немного. Кто-то включил телевизор. Вместе с присутствующими Он не сразу понял смысл начавшегося телесюжета программы «Время»: скончался генсек Андропов.

 

Как и год с небольшим назад, страна вновь погрузилась в траур. Однако если кончина Брежнева повсеместно воспринималась с достаточно спокойной «благородной печалью», смерть Андропова казалась населению какой-то неожиданной и несуразной.

Мало кто знал о состоянии здоровья первого лица государства. Лишь в 1992 году главный кремлёвский врач академик Чазов засвидетельствует, что Ю.В. Андропов ещё «…с октября 1983 года перестал непосредственно, конкретно руководить Политбюро и ЦК, Верховным Советом СССР и не появлялся в Кремле»*. Много лет его преследовала тяжёлая болезнь почек.

За отпущенное историей время новый генсек успел обрисовать контуры грядущих перемен, решительно перекроить под себя кадровый состав властной вертикали и …довести до точки кипения противостояние с Западом.

Возможно, Юрий Владимирович рассчитывал на то, что Рейган, почувствовав разницу между поздним Брежневым и его более энергичным и молодым преемником, дрогнет и отступит. Но этого не случилось.

Ещё в первые месяцы андроповского правления американский президент запустил в повседневный обиход звучное клише «Империя зла»*, быстро ставшее для Запада своеобразным политическим ярлыком СССР. Под него несколько лет будет выстраиваться вся политика, направленная против Советского Союза. Позиция старины Ронни* по отношению к СССР быстро получила широкую поддержку в среде американских и западноевропейских политиков, раздражённых жёсткостью андроповского курса.

В течение года неутомимый Рейган «подбрасывал» своему восточному оппоненту один «сюрприз» за другим. Это была хорошо продуманное наступление по всем фронтам. Реальные угрозы искусно перемежались с мнимыми. То и другое должно было провоцировать Советский Союз на какие-то ответные действия, удерживая советское руководство в постоянном напряжении, чрезмерно напрягая или гоняя вхолостую экономику СССР.

Вот лишь наиболее известные пики противостояния Запад - Восток, военно-политические и экономические угрозы Советскому Союзу в 1983 году:

1. Провокационный полёт южнокорейского «Боинга», сбитого советским перехватчиком недалеко от Сахалина. Масштабная, отменно организованная антисоветская истерия Запада по этому поводу.

 

 

Инцидент с южнокорейским «Боингом» (1983)

Инцидент с корейским «Боингом» — пограничный инцидент в воздушном пространстве СССР, в ходе которого 1 сентября 1983 года советским истребителем Су-15 был сбит пассажирский «Боинг-747» южнокорейской авиакомпании Korean Air Lines (рейс Korean Air 007, KAL007 (KAL-007) или KE007).

«Боинг 747-230B», совершавший рейс по маршруту Нью-Йорк — Сеул (с дозаправкой в Анкоридже), углубился в закрытое воздушное пространство СССР на сотни километров, пролетел над рядом советских военных объектов. На предупреждения поднятых по тревоге перехватчиков не реагировал и был сбит истребителем Су-15, после чего упал в океан и разбился к юго-западу от острова Сахалин. При крушении погибли 246 пассажиров и 23 члена экипажа, никто не выжил. Среди жертв был член Палаты представителей США Ларри Макдональд. На момент катастрофы самолет отклонился от курса более чем на 500 километров.

Это событие вызвало серьёзное обострение и без того непростых на тот момент отношений между СССР и США.

 

Примечание: 20 апреля 1978 — пассажирский самолёт «Боинг 707» (номер HL-7429, авиакомпания «Korean Air Lines», Южная Корея) с 97 пассажирами на борту, выполнявший рейс 902 по маршруту Париж — Анкоридж — Сеул, отклонился от своего маршрута на 200 км и вторгся в воздушное пространство СССР в районе Мурманска. Будучи перехваченным советским истребителем Су-15ТМ, на сигналы не реагировал, и попытался уйти в сторону Финляндии. Перехватчик выпустил по нарушителю две ракеты, одна из которых поразила цель, повредив её крыло. «Боингу» удалось совершить аварийную посадку на лёд замёрзшего озера Корпиярви недалеко от карельского посёлка Лоухи. Из числа пассажиров погибло 2 человека.

 

 

2. Учения НАТО «Able archer 83», в чём-то аналогичные учениям войск и флотов ОВД «Щит-82». Вынужденные ответные военно-политические акции СССР.

3. Начало размещения в Западной Германии американских оперативно-стратегических ракет «Першинг-2». Вынужденный советский демарш: Делегаты СССР покинули переговоры по ограничению стратегических вооружений, проходившие в Женеве. На боевое патрулирование к побережью США выведено небывалое количество атомных ракетных подводных лодок ВМФ.

 

 

Able Archer 83

Able Archer 83 (англОпытный лучник) — десятидневные командные учения НАТО, которые начались 2 ноября 1983 года и охватили всю территорию Западной Европы. Ход учений контролировался командованием вооружённых сил НАТО из штаб-квартиры в Монсе, севернее бельгийского города Кастиу. В ходе учения отрабатывались действия альянса в случае эскалации конфликта, приводящего к ядерной войне. Во время учений впервые были использованы новые уникальные коды связи и режим полного радиомолчания; в учения были вовлечены главы стран-участниц НАТО; был отработан режим максимальной боеготовности (DEFCON 1), соответствующий возможности использования ядерного оружия.

Реалистичность учений Able Archer 83 на фоне ухудшения отношений США и СССР в ходе холодной войны (продолжение войны в Афганистане, установка баллистических ракет средней дальности «Першинг-2» в Европе, участившиеся случаи провокаций со стороны США и стран НАТО) привели к тому, что в руководстве СССР восприняли эти учения как замаскированную подготовку к превентивному удару с использованием ядерного оружия. В качестве ответных мер советское правительство привело свои ракетные войска стратегического назначения в готовность № 1 и перебросило в ГДР и Польшу дополнительные части советских ВВС.

 

 

4. В конце марта США провозгласили начало работ по созданию американской системы противоракетной обороны. Программа имела претенциозное название - «Звёздные войны». Соединённые Штаты декларировали, что в ходе её выполнения будет получена возможность использования искусственных спутников земли для обнаружения и уничтожения стратегических ракет противника на боевых траекториях. Что это был блеф, станет ясно лишь лет через десять. В 80-е же годы «Кузькина мать» Рейгана сработала в пользу США подобно «Кузькиной матери» Хрущёва  в Карибском кризисе 1962 года. Разница была лишь в том, что Хрущёв в 1964 году был отстранён от власти ближайшим окружением, а Рейган к исходу 1984 года успешно переизбрался на второй срок и впоследствии вошёл в американскую историю как один из величайших президентов США. Отметим, между прочим, - Андропова он пережил больше, чем на 20 лет…

5. Наконец, ещё ранней весной 1983 года американцам впервые удалось подвигнуть страны-экспортеры нефти (ОПЕК) к снижению цен на углеводороды. В частности, стоимость высококачественной нефти из Саудовской Аравии упала с 34 до 19 долларов за баррель. В соответствующей пропорции упала цена и на советскую нефть, именуемую на Западе «Урал» («Urals»). Советский Союз не был столь зависим от нефтяного экспорта, как нынешняя Россия. Однако и для советской экономики эта акция США в союзе с Саудовской Аравией, растянувшаяся на несколько лет, обернётся серией чувствительных финансово-экономических ударов.

6. Кроме того, развивая успех, в августе того же года Рейган ввёл запрет на поставки в СССР оборудования для строящихся нефте- и газотрубопроводов. С 1982-го года в СССР велось строительство не имеющего мировых аналогов трансконтинентального газопровода Уренгой — Помары — Ужгород длиной 4500 километров. То была грандиозная всесоюзная стройка, на финальном этапе которой возникла неожиданная серьёзная проблема. Решать технические задачи, связанные с её преодолением, пришлось преимущественно собственными силами. Дело ждать не могло…

 

С таким вот валом усугубляющихся старых и нарастающих новых проблем принял страну престарелый, тяжелобольной брежневский соратник 73-летний Константин Устинович Черненко. Среди советских руководителей высшего эшелона власти он стал абсолютным рекордсменом по возрасту, в котором становятся главой государства.

Сколь-нибудь заметного следа в отечественной истории после себя он не оставит. Шапка Мономаха для него, как и для Андропова, окажется неприподъёмной, смертоносной ношей.

***

Город корабелов на смену генсеков отреагировал спокойно, если не сказать равнодушно. Как, впрочем, и подавляющая часть городов, селений и весей бескрайнего СССР. Москва высоко, Киев далеко, а производственных планов пока никто не отменял!

ЧСЗ в самом начале 1984 года порадовала хорошая весть - ВМФ подписал заказ на второй корабль проекта 1143.5 («Варяг»)! Будущему авианосцу тут же присвоили заводской номер 106 и провели экспресс-анализ условий выполнения предстоящих работ. До спуска на воду «пятёрки» оставалось почти 2 года. По всему выходило, что за это время для «шестёрки» можно будет своевременно заказать и получить, в частности, турбозубчатые агрегаты Кировского завода, а также заблаговременно изготовить восемь корабельных котлов. Таким образом, имелась возможность смонтировать котлотурбинное и другое крупногабаритное оборудование на днищевых секциях заказа 106 ещё на предстапельной плите.

В то же время продолжало нарастать отставание в строительстве «Баку», наступила пора наращивать темпы стапельных работ на «пятёрке». К марту 1984 года её готовность не превышала 13 %. Чтобы к концу года выйти на плановый уровень этого показателя, нужно было «поднажать». На ЧСЗ уже не сомневались - проект 1143.5 становится абсолютным приоритетом. Об этом говорило, в частности, пристальное внимание высшего руководства ВМФ и ВВС к отработке близких прототипов будущих палубных самолётов-«горизонталов» на полигоне НИТКА* в Крыму.

Из всего этого следовало, что «Киев» на ЧСЗ как бы немного загостился. Ремонтные работы на нём спешно завершались. В результате выход корабля с ЧСЗ и переход в Севастополь для проведения приёмосдаточных испытаний оказалось возможным перенести с ранее запланированного сентября на первую половину июня.

 

15-го марта на крейсер прибыл новый старпом – капитан 2 ранга Мелах. Свой, североморский, с БПК «Адмирал Юмашев», где также был старшим помощником.

Быстро выяснилось, что Николай Андреевич достаточно строг, чрезвычайно деловит, прост в общении, но без панибратства. Время для его становления на «Киеве» было самое благоприятное: корабль в заводе, через несколько месяцев выход в море, работы – непочатый край!

В заботах и хлопотах экипажа и судостроителей пролетела николаевская весна. Финальный доклад по ремонту «Киева» 1301-й военной приёмки при ЧСЗ «наверх» занял с десяток страниц машинописного текста. Его квинтэссенция для оперативных докладов командованию могла бы уместиться в несколько строк:

- Выполнен ремонт котлотурбинных агрегатов, оборудования корпусной части, а также погребов комплекса УРО «Базальт».

- Проведена замена выработавших ресурс устройств и блоков радиоэлектронного вооружения по заведованиям БЧ-2, БЧ-7.

- Модернизированы отдельные составные части корабельного комплекса связи.

- На полётной палубе и передней части спонсона установлены корпусные конструкции, выравнивающие воздушные потоки. В результате сняты ограничения на использование СВВП с первых трёх взлётных площадок, а также на взлёт штурмовиков Як-38 в режиме «с коротким разбегом».

- Восстановлены допустимые уровни физических полей, обеспечивающие электромагнитную совместимость корабельных радиоэлектронных средств при их совместном использовании.

 

Начатые в первой половине июня испытания к августу были без каких-либо проблем завершены. Обеспечивающая их немногочисленная сдаточная команда завода вернулась в Николаев. ТАКР, сдав топливо, воду и практический боезапас, готовился к постановке в Северный док…

Таким образом, была перевёрнута ещё одна страница корабельной биографии. Непосредственно на ЧСЗ крейсер провёл в тот раз один год и семь месяцев.

Триумфальные мили

В первых числах сентября свежеокрашенный, словно помолодевший после заводского ремонта и докования «Киев» уже красовался на Угольной. Как водится в таких случаях, принимались боезапас, топливо, вода, продовольствие. Все надеялись, что после сдачи первых курсовых задач в декабре корабль уйдет на боевую службу и к весне следующего 1985-го года вернётся в родной Североморск. Однако скоро стало известно - крейсеру предстоит достаточно длительное пребывание в главной базе Черноморского флота.

279-й ОКШАП принимал с Саратовского авиазавода первые штурмовики Як-38М. Лётчики полка уже несколько месяцев стажировались на береговом аэродроме в Новофёдоровке: отрабатывалась техника взлёта с коротким разбегом. Корабельную часть этой учёбы предстояло провести в море на борту крейсера. Авиаполком теперь командовал подполковник Тепляков. Год назад Владимир Иванович сменил на должности командира 279-го ОКШАП полковника Едуша, который пошёл на повышение в штаб авиации ВМФ.

И всё-таки главной задачей для крейсера после почти 2х-летнего отсутствия морской практики было «оморячивание» экипажа. Офицерский и мичманский костяк ТАКР был, конечно, сохранён. В то же время на корабле появилось немало молоденьких лейтенантов и мичманов. Из моряков срочной службы, успевших «понюхать пороху» хотя бы последней «киевской» БС, к ноябрю оставался только увольняющийся в запас той осенью призыв 1981 года.

По всему выходило, что на Север корабль вернётся в лучшем случае к лету следующего года. Конкретных сроков и дат вышестоящее командование пока не называло.

 

Осень уходящего 1984-го и зима наступившего 1985-го годов прошли в насыщенной боевой учёбе. Подготовка и сдача курсовых задач штабу 30-й дивизии противолодочных кораблей КЧФ чередовалась с обеспечением учёбы корабельной авиации, отработкой корабельных расчётов УРО, ПЛО и ПВО.

14 марта первые взлёты с коротким разбегом с борта «Киева» выполнили полковники Алифанов и Васенков. Большинство строевых лётчиков 279-го ОКШАП уже было готово к таким полётам. Совсем скоро этим методом в воздух с ТАКР будут подниматься до 10 (!) СВВП одновременно. В сочетании с увеличенной дальностью полёта Як-38М палитра вариантов боевого применения корабельных штурмовиков обещала стать богаче. Однако их новые возможности для начала требовалось, быть может, не столько освоить, сколько осмыслить. Так тогда казалось.

Не скучала и вертолётная эскадрилья. Всё это время продолжались доводочные испы­тания вертолета Ка-27. Как и в былые годы, вертолётчиков, перелетевших с Севера в Крым ещё в ноябре 1984 года, возглавлял подполковник Чеберяченко.

В начале февраля была, наконец, объявлена дата выхода корабля на боевую службу – двадцатое марта. Жизнь и служба на крейсере получили необходимую сроковую определённость. В установленное время запасы были доведены до полных норм.

12 марта из Североморска на корабль прибыли представители штабов 170-й бригады и Атлантической эскадры. Кто-то для контрольных проверок «Киева», а кто-то ещё и в качестве офицеров походного штаба. Общее руководство их работой осуществлял …капитан 1 ранга Пыков - теперь помощник начальника штаба 7-й ОПЭСК.

Ясницкий был извещён о том, что бывший командир ТАКР будет старшим на переходе корабля к месту постоянного базирования, и что-то ему в этом не нравилось. Однако их первая беседа с глазу на глаз в каюте флагмана развеяла опасения Геннадия Павловича.

В годы совместной службы у них сложились достаточно доверительные отношения. И на этот раз разговор был открытым, почти дружеским. Из него следовало, что вмешиваться в корабельные дела Пыков не намерен ни под каким предлогом. «На корабле достаточно одного командира. Так что, Геннадий Павлович, в походе тебе предоставляется максимум самостоятельности и столько же, разумеется, ответственности. И ещё одно: походный штаб молодой, ты ему не мешай. Да и я не буду. Пусть набираются опыта. Ну а поскольку твой старпом пока не допущен к самостоятельному управлению крейсером, ночные ходовые командирские вахты за мной», - пообещал напоследок Владимир Николаевич.

С этим они и разошлись. Пыков – в специально приготовленную для него каюту, Ясницкий – к себе в каюту командира.

Здесь на рабочем столе заботливой рукой вестового была выложена стопка свежих газет, только что доставленных на корабль с берега. Со сложенного номера «Красной Звезды» выглядывало благообразное моложавое лицо. Из-под реденьких волос обширной залысины на темень сползало большое бесформенное родимое пятно.

«Большой зам» ещё накануне поспешил доложить, что внеочередной Пленум ЦК КПСС избрал Генеральным секретарём ЦК КПСС 54-летнего Горбачёва. Но командиру, честно говоря, сейчас было не до новостей большой политики. Через неделю предстоял выход крейсера на боевую службу. Текущих дел и забот, связанных с этим, было невпроворот.

Ясницкого, как и подавляющее большинство граждан Союза, ставшие почти ежегодными похороны старого и выборы нового генсека, конечно же, мало интересовали. Однако на фоне престарелого и очень больного Черненко поначалу казалось достаточным и того, что на политический Олимп страны взошёл относительно молодой, энергичный, обаятельный и вроде бы достаточно образованный человек, способный излагать мысли без «бумажки».

***

В Эгейском море у кромки территориальных вод Турции крейсер встречал СКР «Задорный»*. С этим сторожевиком – своим, североморским - Ему предстояло месяц-другой  коротать будни средиземноморской боевой службы.

В ходовой рубке было светло и уютно. Экспедитор ЗАС, представившись командиру, протянул плотно уклеенный телеграфной лентой бланк телеграммы за подписью вице-адмирала Селиванова. Заглядывая вместе с матросом через плечо Ясницкого, Он ещё раз отметил - новенькие капразовские* погоны весьма к лицу Геннадию Павловичу. Командир при них смотрится куда значительнее и солиднее!

Телеграмма, завизированная Пыковым, подтверждала, что 23 марта, то есть через двое суток, крейсеру надлежит прибыть в точку якорной стоянки юго-западнее острова Крит. Далее следовал длинный перечень того, к чему корабль должен быть готов при размещении и обеспечении работы штаба Средиземноморской эскадры. Ни для Него, ни для командира в этом не было большой новости. Напутственный инструктаж офицеров штаба КЧФ* накануне выхода из Севастополя предупреждал о готовности крейсера к подобному сценарию БС.

Поразмыслив, Он пришёл к выводу, что присутствие штаба Средиземноморской эскадры на борту – хорошая школа обновлённому экипажу. Вспомнилась боевая служба 1979 года, на которой Он, как флагман эскадры, славно «пошумел» на Средиземке в компании с братишкой «Минском»…

 

В точку якорной стоянки Он и «Задорный» прибыли практически одновременно с плавбазой «Виктор Котельников», на которой вице-адмирал Селиванов держал свой флаг. На якорях в точке уже стояли БПК «Стройный»*, два танкера и небольшое гидрографическое судно.

Погода благоприятствовала, и с перебазированием штаба управились до захода солнца. Команды катеров и барказов кораблей, а также экипажи нескольких Его вертолётов поработали на славу. Остатки нехитрого скарба вспомогательных служб 5-й ОПЭСК на плавбазе было решено перебросить к Нему на борт уже утром. Спешить было некуда. В Севастополь для краткосрочного ремонта и отдыха экипажа «Котельников», как Он понял, собирался лишь через несколько дней.

На следующий день, сканируя ФКП, где штаб 5-й ОПЭСК обустраивал свои командные пункты, Он обратил внимание на двух офицеров. Хоть и не сразу Ему удалось распознать их по манере держаться, тембру голоса, обрывкам разговоров с коллегами-штабистами. Плотный, уверенный в себе крепыш, флагманский специалист УРО эскадры, капитан 2 ранга – это, несомненно, когда-то Его командир БЧ-2, а до этого командир дивизиона УРО БЧ-2 Дядченко. Сухощавый, импульсивный капитан 1 ранга, флаг-связист эскадры – конечно же, бывший командир БЧ-4 Сушко. Кажется, ещё при первом командире он ушел на повышение, будучи капитаном 2 ранга…

 

Ему всегда было приятно ощущать своих «бывших», появлявшихся время от времени на борту по тем или иным надобностям. Однако, как ни крути, все они были для Него теперь людьми из других миров. Другое дело те, что были с Ним сейчас - Его нынешнее «Я». С них был совершенно другой спрос.

Вот и сейчас, на третий день плавания со штабом эскадры, Он внимательно наблюдал в каюте старпома за группой своих «нынешних». Хозяин каюты в компании заместителя командира по авиации полковника Крайнова, «бычков» БЧ-2 и БЧ-7 капитана 2 ранга Косинова и капитана 3 ранга Чернопятова разбирались с планами боевой подготовки на ближайшее время. В них не было ничего необычного: отработка задач самообороны на ходу и на якоре, вахты ПВО и ПЛО по графику эскадры, контрольный поиск ПЛ в заданном районе (своя «дизелюха») и, конечно, полёты, полёты, полёты. В конце этого начального этапа БС маячило учение по встречному морскому бою с АУГ противника.

…Экипаж быстро втянулся в походный режим БС. Присутствие штаба эскадры добавляло личному составу дисциплины и повседневной ответственности. Единственная нештатная ситуация того периода была внешнего происхождения. Возникла она на заключительном этапе противолодочного учения.

На одной из дизельных ПЛ, развёрнутых на средиземноморском театре, матрос БЧ-5 получил серьёзную травму. Требовалось срочное хирургическое вмешательство. Жизнь матроса была в опасности, и командир эскадры принял решение экстренно завершить поисковые действия. «Киев» взял курс на Ионическое море, где находилась ПЛ, и дал полный вперёд.

К счастью, помощь подоспела вовремя. Операцию в лазарете ТАКР успешно провёл флагманский врач эскадры подполковник Филатов.

На обратном пути в точку якорной стоянки № 52 по кораблю пронёсся слух, что в начале мая ТАКР идёт с официальным визитом в Алжир. В это мало кто поверил. За прошедшие девять лет плавания и семь боевых служб в активе крейсера числился единственный деловой заход* в болгарскую Варну. Да и то, благодаря учению «Щит-82». Насколько «Киев» не был обижен вниманием высокого командования, настолько же не был избалован визитами в иностранные порты. Однако сетовать или радоваться по этому поводу пока было недосуг.

 ***

В ходе подготовки к учению эскадры по нейтрализации атомного авианосца 6-го флота США «Д. Эйзенхауэр» продолжались интенсивные полёты штурмовиков. Продолжалась отработка взлёта с коротким разбегом и полёты на полную дальность группами в несколько штурмовиков. Лётчики авиаполка, несколько лет ощущавшие дефицит корабельной практики, были полны энтузиазма. Сейчас им представлялась возможность испытать себя в самых сложных условиях.

На инструктаже по предстоящему учению, на который были собраны офицеры штаба эскадры, командиры соединений и кораблей, Он узнал много интересных подробностей.

«Эйзенхауер» в составе АУГ 6-го флота в эти дни патрулировал в районе побережья Ливана. Это был один из самых современных и мощных американских кораблей.

По легенде учения ВМС США развязали вооружённый конфликт против союзного СССР ближневосточного государства. В ходе начавшихся  боевых действий американцами было уничтожено несколько кораблей ВМФ.

Ударной группировке кораблей 5-й ОПЭСК ставилась задача уничтожить (вывести из строя) американский авианосец и корабли его охранения. К решению поставленной задачи привлекались три КУГ эскадры, две многоцелевые атомные ракетные ПЛ (условно) и полк ракетоносной авиации (условно) из-под далёкой Винницы.

«Киеву» после нанесения по противнику ракетного удара «Базальтом» предстояло выполнить «контрольный выстрел в голову АУГ» - штурмовой удар по сохранившим боеспособность кораблям ордера авианосца.

Понятно, что на учении «АУГ противника» имитировали давний знакомец «Киева» танкер «Иван Бубнов», несколько вспомогательных судов ВМФ и сопровождавший этот отряд из сирийского Тартуса в «Селивановку» тральщик «Турбинист»*. Тем не менее, действия реальной АУГ контролировались эскадрой в режиме реального времени. Слежение за американским авианосцем осуществлял ЭМ «Отчаянный»*.

 

 

Авианосец ВМС США «Дуайт Эйзенхауэр»(CVN-69)

«Дуайт Эйзенхауэр» - авианосец типа «Нимиц». Построен на верфях компании Newport News Shipbuilding, передан флоту 11 октября 1977 года. Назван в честь 34-го президента США Дуайта Эйзенхауэра (1890-1969), которого помимо президентства отличали высокие военные заслуги.

«Могучий Айк», как называли авианосец американские моряки, отличился относительным миролюбием. До 1991 года он не участвовал в боевых действиях, решая исключительно задачи боевой службы.

 

Основные ТТХ авианосца:

Водоизмещение - 95000 тонн

Длина наибольшая - 333 м
      Ширина наибольшая - 76,8 м

Высота от киля до клотика - 74,4 метра (примерно как 24х-этажное здание)

Осадка – до 12,5 м

Площадь полётной палубы - 1,8 гектара

Стартовое и спускоподъёмное оборудование - 4 стартовые катапульты, 4 авиалифта

Бронирование - засекречено

Двигатели - 2 ядерных реактора Westinghouse A4W, 4 паровые турбины, 4 движителя общей мощностью 260000 л.с.

Скорость полного хода - 30 узлов

Дальность плавания - не ограничена

Экипаж:

       моряки - 3200 человек,
            лётно-технический состав - 2480 человек

Авиакрыло -  до 90 летательных аппаратов в составе 4-х эскадрилий ударных самолётов типа F-14 («Томкэт»), F-18 («Хорнет»); эскадрильи дальнего радиолокационного обнаружения (самолёты Е-2 «Хокай»); эскадрильи РЭБ и разведки (самолёты ЕА-6 «Проулер»); вертолётной эскадрильи ПЛО.

 

АУГ авианосца обычно включала крейсер УРО типа «Калифорния», «Леги» или «Белкнап», 3-5 эсминцев типа «Спрюенс», несколько фрегатов типа «Оливер Х. Пери» и корабли плавучего тыла

 

 

Как известно, это было обычной практикой сосуществования советского и американского флотов в годы холодной войны. Вот как много лет спустя расскажет об этом адмирал Селиванов:

 

«…Хоть и возвращались с нашей эскадры моряки загорелые, как после курорта, корабли и экипажи в Средиземном море были не на отдыхе, а постоянно несли боевую службу. Море было наполнено боевыми кораблями многих стран, постоянно готовыми к боевым действиям. Всё время там находились два американских авианосца. Одна авианосная группа в районе базирования в Неаполе, другая в Хайфе, в Израиле. У меня силы стояли так, что одна часть находилась в районе Туниса, другая в заливе Эс-Салум. Каждая часть была нацелена на свою АУГ противника. Каждый авианосец сопровождался нашими атомными подлодками с крылатыми ракетами. Рядом с авианосцем всегда находился наш корабль слежения, который засекал каждый взлёт палубной авиации и передавал данные об этом на корабли. Кроме лодок, каждый авианосец сопровождался нашими КУГами, корабельными ударными группами. Если это были ракетные корабли с радиусом поражения ракет триста - триста пятьдесят километров, то они и маневрировали на удалении от АУГ противника километров в триста.

Я старался так распределять силы, чтобы на каждый американский авианосец было нацелено не меньше тридцати наших ракет с готовностью к пуску в считанные минуты. И чтобы каждый час всем средствам эскадры выдавалось обновлённое целеуказание, и противник был постоянно на прицеле. Мы, конечно, тоже были на прицеле у американцев.

При этом двадцать пять процентов, то есть каждая четвёртая из наших ракет, была снаряжены ядерным боезарядом. Вот, есть на лодке восемь ракет, - из них две с ядерной «начинкой». На "Славе"* шестнадцать ракет, - из них четыре ядерные. Советский Союз в свое время взял на себя обязательство первым ядерное оружие не применять. Но трудно сказать, как бы это выполнялось во время войны. К примеру, если в бою я свои ракеты с обычным боеприпасом уже все выпустил, а меня продолжают со всех сторон атаковать, и никто мне не может помочь. Как можно прекратить сопротивление, не израсходовав свою главную ударную мощь?

Наши расчёты показывали, что в те годы американская АУГ была способна гарантированно сбить двадцать две ракеты. Уже двадцать третью ракету авианосец ловит бортом. Двадцать четвёртую опять могли сбить, но потом три подряд пропустить и так далее. То есть при превышении двадцати двух ракет в одновременном залпе мы уже с высокой вероятностью поражали основную цель АУГ — авианосец. Поэтому мы считали, что тридцать ракет должны быть всегда готовы к пуску. Но я, честно говоря, никогда не верил, что американцы действительно смогут сбить все первые двадцать две ракеты. Уверен, что это число не превысило бы и десяти. Я много раз наблюдал боевую подготовку их зенитчиков. Они всегда стреляли только по парашютным целям. У нас это и за серьёзные стрельбы-то не считалось. Это же просто смех, поддавки! Мы всегда старались стрелять по практическим ракетам. Те, которые чётко в тебя летят, на реальных скоростях, с разных направлений».

 

С особым вниманием Он выслушал доклад командира отряда кораблей КСФ на Средиземном море капитана 1 ранга Хмельнова, штатного командира 56-й бригады эсминцев 7-й ОПЭСК. Тот бодро отрапортовал о готовности подчинённых кораблей к учению, где находятся и чем занимаются ракетный крейсер «Вице-адмирал Дрозд»*, однотипные ЭМ «Современный» и ЭМ «Отчаянный», а также БПК «Стройный» и СКР «Задорный». Отдельно было доложено, что БПК «Маршал Тимошенко» завершает особую миссию в Индийском океане и вскоре присоединится к кораблям эскадры. Интересно было узнать, что «Тимошенко» первым из кораблей проекта 1134А «освоил» Суэцкий канал и в настоящее время выполняет боевые задачи в районе острова Сокотра.

Как водится, с напутственным словом к участникам учений обратился начальник политотдела эскадры контр-адмирал Никулин. Он пожелал присутствующим успешного решения поставленных задач и, конечно, дал краткую характеристику военно-политической обстановки в мире и на Средиземноморском морском театре.

На ближневосточном направлении в этот раз было относительно спокойно. Страны Западной Европы одна за другой давали согласие на размещение американских «Першингов». В самих США президент продавливал в конгрессе оборонный бюджет с астрономическими расходами на исследовательские работы по программе «звёздных войн». Американцы и англичане вновь нагнетали напряжённость вокруг Ливии. В странах Африканского Рога было неспокойно. Дуга нестабильности вытягивалась от них в направлении НДРЙ*, у которой вновь разгорелись пограничные конфликты с её соседом – Северным Йеменом.

«Ну, теперь понятно, что «Тимошенко» забыл на Сокотре», - подумал Он, покидая салон кают-компании: вспомнилось, что на сегодня запланировано много даже не начатых пока дел.

 

Учение было успешно проведено в период с 15-го по 18-е апреля. Для «Киева» все его эпизоды выполнялись по давно отработанным тактическим схемам. При этом крейсер – и как ударная единица, и как флагман группировки сил эскадры – уверенно продемонстрировал, что за годы заводского ремонта опыт, накопленный в океанских походах предшествующих лет, им не утрачен. Более того, обновлённый парк корабельных штурмовиков на заключительном этапе учения позволил сотворить своеобразную сенсацию.

Первый раз в Средиземном море десять штурмовиков, поднятых с ТАКР почти одновременно, разделились на несколько групп и быстро скрылись из видимости. «АУГ противника» они атаковали с различных высот и направлений. У наблюдавших за взлётом особое впечатление оставил групповой старт самолётов. Даже у тех, кто неоднократно наблюдал полёты «тридцать восьмых» с борта крейсера. Долго вспоминали это событие и на «кораблях АУГ противника», на которые четверть часа спустя после старта пара за парой пикировали, а затем с рёвом уносились ввысь краснозвёздные машины. Много лет спустя начальник штаба 5-й ОПЭСК, в то время капитан 1 ранга Кулак, охарактеризует то событие следующими словами:

 

«…Служба на эскадре год за годом шла своим чередом. Её течение всегда оживлялось с приходом на боевую службу наших авианесущих кораблей. Весной 1985 года штаб нашей эскадры разместился на ТАКР «Киев».

Этот корабль нравился мне настойчивостью в достижении поставленных целей и осознанным преимуществом авианосца-первенца ВМФ. Он был головным в серии  авианесущих кораблей проекта 1143 и первые свои шаги сделал на Черноморском флоте. Все, кто служил тогда на этом корабле, были фанатиками своего дела. У них была своя особая крейсерская психология, особый шик, особая гордость и за себя, и за крейсер, и за Родину.

…Своеобразным пиком в деятельности штаба эскадры и крейсера в 1985 году был учебный бой с АУГ США. Тогда впервые в истории ВМФ «Киевом» была выполнена учебная атака корабельной группировки «противника» десятью самолётами Як-38. Для всех нас это была маленькая победа.

Конечно, мы осознавали, что боевые возможности нашей корабельной авиации пока ещё несравнимо малы, например, с боевыми возможностями палубной авиации США. Но это была наша палубная авиация, лётчики которой хотели, умели и могли!»

***

Якорная стоянка в 52-й точке была ознаменована радостной вестью: «Киев», «Задорный» и «Отчаянный» под флагом командира эскадры идут с официальным дружеским визитом в Аль-Джазаир*! Время визита – со второго по шестое мая.

Две недели, оставшиеся до дня прибытия в алжирскую столицу, на крейсере были наполнены подготовительной суетой. Для всех нашлось дело, и не одно. От командира до матроса-первогодка. Готовились смотровые маршруты для гостей, составлялись списки экскурсионных групп на берег, перетряхивались представительские запасы службы снабжения и так далее, и тому подобное.

Однако самым масштабным и ответственным мероприятием была, конечно, покраска корабля. За семь месяцев морской подготовки в Севастополе и почти месяц на БС борта и надстройка поблекли, утратили парадный лоск. Кое-где темнели пятна неведомого происхождения или потёртости, из-под которых  выглядывала грунтовка. Разумеется, как и в былые времена, ключевыми фигурами на корабле в деле покраски автоматически становились помощник командира корабля и, конечно, главный боцман.

Проблема была в том, что запас шаровой краски был неоднородным по цветовой гамме. Скорее это был набор остатков краски, собранных на корабле едва ли не с момента его постановки в ремонт на ЧСЗ. Собираясь на БС в Севастополе, никто не предполагал красить корабль в ближайшее время. Капитан-лейтенант Кравчук (помощник командира)* и мичман Ступаков (главный боцман) прикидывали и так, и эдак, но решение просматривалось только одно - смешать всю краску, получая усреднённый колер.

Первый опыт, проведённый в районе кормового подъёмника за гаражом авиационных тягачей, дал, как показалось им, какой-то сомнительный результат. Тяжёлый свинцовый оттенок смеси не понравился ни тому, ни другому. Однако вариантов не было. Почесав затылок, Ступаков предложил «затвердить» плоды эксперимента у старпома. Кравчук не возражал, и минут через десять старпом Мелах в сопровождении расторопного «боцманёнка» прибыл на кормовой подъёмник. Вердикт его был категоричен и скор: «Главкому нравится именно такой оттенок. Красить!»

Через неделю покрасочная эпопея подошла к завершению. Однако на заключительном её этапе стало ясно - покрасочного материала может не хватить. Дело поправил десяток бочек краски, экстренно добытых «по бартеру» на кораблях эскадры. Смешивая их с остатками оставшегося «материала», никто уже не заморачивался с тонкими материями цветов и оттенком. Пора было ставить покрасочную точку.

…Старпом с помощником командира, обходя крейсер на барказе, покраской остались довольны. Правда, как им показалось, левая скула корабля немного отличалась от остального борта нежным сиреневым отливом. Попеняв на обстоятельства, оба здраво рассудили, что левый борт – не правый (парадный). Дело сделано, а стоять в Алжире всё равно на внешнем рейде.

***

Магриб - этим названием ещё со времён стародавних арабских завоеваний охватывались государственные образования западной части Северной Африки. Их географическим центром является современный Алжир.

Накануне прибытия в столицу дружественного государства весь экипаж крейсера, моряки и лётчики, были в курсе основных событий новейшей истории АНДР*. Корабельная многотиражка «Океанским курсом» сообщала:

«В сентябре 1959 года Франция признала право своей африканской колонии на самоопределение. Началась кровопролитная война колонистов, не признававших решения метрополии, с алжирскими патриотическими силами. Их противостояние завершилось подписанием 18 марта 1962 года соглашения о прекращении огня и самоопределении республики путём референдума. Так Алжир стал независимым государством.

В 1965 году страна взяла курс на некапиталистический путь развития. В этот период окрепли и расширились связи между СССР и Алжиром, зародившиеся ещё в период войны алжирцев за независимость.

Национальная народная армия Алжира — военная организация республики, обеспечивающая  защиту свободы, независимости и территориальной целостности государства. Она состоит из сухопутных войск, военно-воздушных, военно-морских сил и территориальных войск ПВО. Среди военных, особенно моряков, много офицеров, обучавшихся в военных учебных заведениях СССР. На вооружении армии и флота АНДР немало образцов советского производства».

 

Для вице-адмирала Селиванова визит был особенным только в том, что впервые в иностранный порт под его флагом шёл авианесущий крейсер. Беспокойства по этому поводу не было. Он хорошо знал «Киев» и был уверен, что намеченная программа посещения корабля гостями и алжирской столицы экипажем пройдут на достойном уровне.

В том, что визит получился скоропалительным (указание из Москвы и для него было как снег на голову), было больше плюсов, чем минусов. «Отчаянный» и «Задорный», понятно, встанут к причальной стенке. Отработанные корабли с хорошим послужным списком. «Киев» - на внешнем рейде. Подальше от любопытных глаз и, наверняка, будет внушительно смотреться с берега…

Валентин Егорович завершал командование 5-й эскадрой. В Севастополе его ждала должность начальника штаба – первого заместителя командующего Черноморским флотом. В Алжир он шёл с хорошим настроением!

 

Рано утром 2 мая корабли отряда миновали территориальные воды Алжира и устремились к берегу. Как и планировалось, «Киев» вскоре бросил якорь на внешнем рейде Аль-Джазаира. «Задорный» и «Отчаянный», некоторое время спустя, один за другим лихо ошвартовались во внутренней гавани у причалов. Визит начался.

Мероприятия следовали одно за другим строго по плану посещения Аль-Джазаира советскими кораблями. Протокольные посещения командованием эскадры и кораблей оборонного ведомства Алжира, советского посольства, возглавляемого в те годы Василием Николаевичем Таратутой, для экипажей кораблей прошли незамеченными. Зато и на ТАКР, и особенно на кораблях у причалов, открытых для посетителей весь день, личный состав встречал алжирских гостей и представителей дипломатического корпуса в лучших традициях североморского гостеприимства.

В день посещения «Киева» алжирскими моряками после осмотра корабля и авиационной техники гостей пригласили с кают-компанию офицеров. Как оказалось, большинство из них – выпускники Бакинского ВВМУ. Конечно, и среди офицеров ТАКР нашлись выпускники этого прославленного училища. По этой причине разговорам под скромные представительские ликёроводочные запасы крейсера, которых хватило на 2-3 первых тоста, не было конца. Однако поддержанию их накала на приличествующем флотском уровне вовремя поспособствовал фирменный «киевский» напиток. По тайному знаку старпома сюрприз (охлаждённый чёрный кофе со специями, сваренный в слегка разведенном спирте) был подан к столу в красивой посуде с многообещающим пояснением - ликёр «Киевская ночь», друзья!

Ну а для личного состава самым привлекательным было, конечно, посещение алжирской столицы, знакомство с её бытом и достопримечательностями. По вечерам, когда все собирались на борту, матросские кубрики, каюты офицеров, мичманов и прапорщиков-авиаторов были буквально наэлектризованы дневными впечатлениями. Экзотический оазис, нежданно-негаданно вставший на пути корабля, никого не оставил равнодушным!

Крейсер же, повинуясь ветрам и течениям, медленно крутился вокруг своего якоря. С высоты Его антенных постов в туманной дымке виднелся белокаменный город, уступами взбирающийся на прибрежные холмы. В тёмное время суток от входных створов городского порта Ему подмигивал жёлто-зелёным глазом старинный маяк LAmirauté, явно уступающий своей статью Херсонесскому. В ночные часы, когда человеческая суета стихала, Он просеивал и как бы итожил алжирские впечатления моряков и лётчиков:

Вот, прямые стреловидные улицы-автотрассы с поперечными спусками к морю, представляющие собой, в основном, пешеходные лестницы. Здесь и там диагональные улицы, спускаясь и поднимаясь, соединяют параллельные террасы. Город имеет с десяток уровней, соединённых множеством лестниц. Проспект на одной из террас, убегая от склона вниз, прижимается к верхнему склону. Проулки в ту сторону короткие и оканчиваются тупичками. В их просветах видны дома верхних кварталов…

Много легкового автотранспорта. Улицы, спланированные стандартами минувших столетий, узки для современного потока машин. Входы в здания оформлены красивыми каменными порталами, резными дверями и ажурными решетками. Жизнь столичного города чувствуется по многолюдным улицам и оживленному движению на них. Широкая Avenu el Khettabi проходит мимо ворот университетского сада и поворачивает к главпочтамту. Грандиозный «Grande Poste d’Alger» больше похож на помпезный арабский дворец, чем на государственное учреждение. Как дань колониальному прошлому, названия улиц, учреждений и многих магазинов дублируются под арабской вязью на французском языке…

В городе есть революционные памятники. Самый величественный среди них – памятник, он же Музей Освобождения, видный издалека. Это огромная стела, у подножия трёх расходящихся опор которой установлены статуи патриотов-повстанцев…

Некоторые из побывавших в других странах Северной Африки и Ближнего Востока (почти исключительно представители штаба эскадры) говорят, что Аль-Джазаир выглядит среди арабских столиц всё-таки чуть больше по-европейски…

В центральной части город очень красив. Много пешеходов, много магазинов. А чуть в стороне тупики, за которыми прячутся старые кварталы. Там у города совсем другой вид: мало детей и женщин, но много мужчин, сидящих тут и там в расслабленно-праздном созерцании. Сначала это кажется признаком их нежелания заняться чем-либо полезным. Потом приходит понимание того, что в этой городской картине сокрыты древние корни местного отношения к жизни. Здесь как бы другое время, в людях тикают какие-то другие часы, точно определяющие ход и смысл местного бытия…

Повсеместно мечети, мечети...

Советских моряков не забывают предупреждать - фотографировать культовые сооружения нельзя, равно как и женщин в национальной одежде…

Много необычного, непривычного…

Однако самое сильное впечатление остаётся всё-таки от волшебного кофейного запаха, наполняющего столицу Алжира. Он всепроникающ, изливаясь на её улицы из неисчислимых кафе, магазинчиков, кофеен и мизерных уличных лавок…

***

Из территориальных вод Алжира корабли отряда взяли курс на точку якорной стоянки эскадры в районе ливийского города Бенгази. Здесь «Киеву» предстояла пересадка штаба 5-й ОПЭСК на недавно прибывшую с Северного флота плавбазу ПЛ «Дмитрий Галкин», однотипную «Виктору Котельникову».

Перебазирование штаба прошло организованно и быстро. «Дмитрий Галкин», приняв на борт штаб, убыл в сопровождении «Отчаянного» в направлении залива Эс-Салум. «Киев», «Задорный» и присоединившийся к ним БПК «Маршал Тимошенко» направились в противоположную строну. С 10-го по 14-е мая силы эскадры должны были провести плановую поисковую противолодочную операцию на обширной акватории Средиземного моря. Целью поиска было выявление маршрутов патрулирования ракетных атомных подлодок НАТО. КПУГ эскадры во главе с ТАКР «Киев» был назначен район на диагонали между островами Корсика и Сицилия.

 

Гидрология в районе поиска была сложной. Американские многоцелевые атомоходы, как объект поиска, заметно отличались от ПЛАРБ: меньшие размеры, меньшая шумность. Соответственно, найти такую ПЛ, тем более следить за ней, – задача всегда значительно более сложная. Даже для идеальных гидрологических условий. Тем не менее, сами поисковые действия, как мероприятие профилактического характера, всегда дают, по крайней мере, один положительный результат – атомоходы, как правило, вынуждены изменять маршруты или уходить из назначенных районов. То и другое снижает их боеготовность.

…Комбинированное применение корабельной акустики и противолодочных вертолётов ТАКР в Тирренском море длительное время не приносило успеха. Лишь на четвёртые сутки сработал барьер гидроакустических буёв, выставленный подчинёнными подполковника Чеберяченко. Контакт, установленный вертолётами Ка-27 по этому сигналу, не был продолжительным. Однако на ТАКР удалось классифицировать ПЛ и условно поразить «противника».

Этой акцией завершалась средиземноморская часть боевой службы крейсера. Оставалось «заглянуть» в точку якорной стоянки в заливе Хаммамет для выполнения краткосрочных ППО и ППР техники.

19-го мая после короткой стоянки у берегов Туниса ТАКР «Киев» в сопровождении БПК «Маршал Тимошенко» и СКР «Задорный» прошёл Мальтийский пролив и 21-го числа форсировал Гибралтар.

До свидания, 5-я эскадра!

 

…На длинной атлантической волне вплоть до широт Англии шли полёты штурмовиков, по имитаторам выполнялся контрольный отстрел корабельных артустановок. 24-28 мая КПУГ «попугала» ПЛАРБ вероятного противника северо-западнее Фарер. К этому времени погода стала портиться – верный признак того, что до конечной точки пути осталось не так уж много.

Когда до прибытия в Североморск осталась ровно неделя, экипажу была сообщена совершенно невероятная новость: ТАКР «Киев» награждён орденом Красного Знамени!

Немного позже об этом событии, бесспорно неординарном для послевоенного  ВМФ, сообщит центральная пресса СССР. А «Киев», приняв поздравления, вновь выйдет в море. Однако в тот день настроения морякам и лётчикам не испортило даже распоряжение о подготовке корабля к смотру. Обычные, в общем, мероприятия конца длительного плавания по приведению в порядок корабельных помещений, формы одежды и внешнего вида получили грандиозную мотивацию!

***

Утро 4-го июня. Вход в Кольский залив укутан дымкой. Корабли отряда, следующие в кильватерном строю, пристопоривают ход. Некоторое время спустя «Киев» следом за «Маршалом Тимошенко» минует траверз на остров Кильдин и входит в горло залива. За кормой ТАКР в дымке теряется СКР «Задорный». Винты и рули крейсера чутко реагируют на команды ходового поста. Справа и слева от Него медленно уходят за корму подзабытые, но такие родные очертания ориентиров, сопок, бухт, бухточек…

Без малого три года Он не видел этой суровой красоты и, конечно, скучал по своему северному дому. За пролетевшее время что-то поменялось в Нём самом, заметно обновился экипаж. Нынешние матросы и старшины, если и бывали в этих краях, так разве что в учебных отрядах КСФ.

Ему было понятно волнение моряков и лётчиков. В Североморске их ждали семьи, друзья и подруги, главпочтамт (на худой конец), с которого можно связаться по телефону с любой точкой Союза и сообщить своим любимым и близким - всё в порядке, ждите писем с Севера! Да и сам Он, что уж греха таить, немного волновался. Три года – большой срок…

Но вот по левому борту проплыл остров Сальный и взору открылся Североморск, поджидающий свои корабли из дальних странствий. Флотская столица светлела новыми многоэтажками, поднявшимися в районе Северной Заставы и улицы Колышкина. На кораблях у причалов Атлантической эскадры начинался новый рабочий день. За нагромождением валунов, отделяющих урез залива от набережной площади, всё так же сурово всматривался в хмурую даль североморский Алёша…

Митинг по случаю Его возвращения был коротким. Командование 7-й ОПЭСК поздравило экипаж с успешным завершением боевой службы и благополучным возвращением на родной Северный флот. Ближайшие задачи крейсера повода расслабиться не давали. Через день должна пройти церемония награждения корабля орденом Красного Знамени. Через неделю – выход в море на общефлотские учения «Атлантика-85».

Самым расторопным в строю экипажа оказался главный боцман мичман Ступаков, едва успевший на построение после завершения швартовных работ. «Товарищ адмирал, - представившись, обратился он к командиру 7-й ОПЭСК, как только строй был распущен, - прошу вашего указания …». Контр-адмирал Воинов, усмехнувшись в сторону стоявшего рядом помощника начальника штаба по МТО подполковника Шмакова, не глядя, подмахнул предусмотрительно заготовленную Ступаковым заявку. Дмитрий Павлович оценил флотский напор мичмана, радеющего за своё дело.

Ещё до ужина 5 тонн краски было доставлено на крейсер. Принимая последнюю партию с барказа-двоечки, Ступаков деловито соображал: «Завтра отобьём ватерлинию, чуток подкрасим кое-где правый борт над ней. Остальное – в кладовку. Запас карман не тянет, особенно нештатный!»

…Поздно вечером старпом, оставшийся за командира, собирал для занесения в журнал боевой подготовки разрозненные данные, представленные «бычками» и авиаторами. Выходило, что за время боевой службы и межфлотского перехода крейсер в период с 20 марта по 4 июня 1985 года за 50 ходовых дней прошёл 10273 мили. При этом было выполнено 273 самолёто- и 748 вертолётовылетов. Разбираться с деталями ему не хотелось. Тянуло в сон. Минувшие сутки были для него невероятно тяжёлыми.

***

День 6-го июня 1985 года встанет в корабельной истории вровень, а может быть в чём-то и выше главных корабельных праздников – Дня подъёма флага и Дня приёма в состав ВМФ. В тот день, поднимая Краснознамённый Военно-морской флаг, крейсер набирал высоту, с которой был виден весь его пройденный путь. Тернистый, нелёгкий путь первопроходца, давший советскому ВМФ добротные образцы преодоления трудностей, настойчивости в решении поставленных задач и беззаветности служения Отчизне.

Придёт время, отчётные и аналитические материалы по ВМФ покажут – с такой интенсивностью, как «Киев» в 1976-1987 годах, не плавал ни один корабль Военно-морского флота! Опыт освоения, боевой подготовки и боевых служб ТАКР «Киев» неизменно становился основой совершенствования его строящихся собратьев - авианесущих крейсеров. Моряки экипажа «Киева», как и строевые лётчики 279-го авиаполка, всегда были для них примером для подражания и своеобразной кузницей кадров. Наконец, всё то, что представляет действующую корабельную авиацию отечественного флота - палубные штурмовики, впоследствии истребители, - ведёт родословный отсчёт от «киевского» корня!

 

Торжества по вручению награды были солидны, но скромны и коротки. С постановкой на североморскую бочку началась подготовка корабля к выходу в море на учения. Этому всегда предшествуют, по крайней мере, углублённая проверка оружия, технических средств и пополнение запасов. Однако в тот замечательный, хотя не очень погожий заполярный день, на борту крейсера собралось во главе с начальником Главного штаба ВМФ всё командование Северного флота, представители кораблей эскадры и немногочисленные гости со стороны.

На построении экипажа по большому сбору командир корабля принял из рук адмирала Чернавина орден и Краснознамённый флаг ВМФ. Через несколько минут под звон литавр и гром корабельного оркестра его полотнище величественно взовьётся на кормовом флагштоке!

 

 

«Красная Звезда». 13 июня 1985 г.; № 136 (18723)

Орден крейсеру

Экипаж противолодочного крейсера  «Киев»  успешно выполнил задачи очередного океанского плавания

По результатам социалистического соревнования между подразделениями крейсера первое место заняла ракетно-артиллерийская боевая часть, возглавляемая капитаном 2 ранга С. Косиновым.

Указом Президиума Верховного Совета СССР крейсер «Киев», единственный надводный корабль ВМФ в послевоенные годы, за успехи в боевой и политической подготовке и в связи с 40-летием Победы советского народа в Великой Отечественной войне 1941-1945 годов награждён орденом Красного Знамени.

Награду вручил начальник Главного штаба ВМФ адмирал В. Чернавин.

 

Капитан 3 ранга В. Громак

Краснознаменный Северный флот

 

 

Ближе к вечеру, когда Он с Ясницким провожал на правом трапе последних высокопоставленных гостей, в разрыве поднимающейся облачности блеснуло солнце. И стало как-то по-особенному уютно и тепло здесь, в центре рейда, на виду у завершающего этот необычный день Североморска.

Дежурный сигнальщик доложил в рубку дежурного по кораблю, что от крейсера «Мурманск» отошёл рейсовый ПСК. «Как хорошо дома, - подумал Он. – Пусть светлая полоса, начатая неожиданным визитом в Алжир, длится подольше!»

 

 

 

 

Вперёд

Назад

НАВИГАЦИЯ

 


*  - на посту директора ЧСЗ Ю.И. Макаров сменил А.Б. Ганькевича в 1979 году

*  - заводские строительные номера ТАКР «Новороссийск», «Баку» и  «Рига»

*  - годовщина Великой Октябрьской социалистической революции была в СССР главным государственным праздником, который отмечали 7 и 8 ноября

*   - Главное техническое управление ВМФ

*  - сход на берег одной их свободных смен офицеров и мичманов с 13.00 субботы до утра понедельника; сменившиеся с дежурства могли убыть на берег только в субботу вечером

*  - флотский сленг: капитан 3 ранга

*  - признание Ю.В. Андропова, сделанное им в статье  «Учение Карла Маркса и некоторые проблемы социалистического строительства в СССР», опубликованной в марте 1983 г.

 

* - полный запас топлива Як-38 составлял 2750 кг

* - подготовку строевых лётчиков осуществлял 299-й инструкторско-исследовательский корабельный авиаполк 33-го центра боевого применения и подготовки лётного состава морской авиации в пос. Новофёдоровка под крымским г. Саки

*  - суда класса РО-РО имеют встроенные  рампы, которые позволяют грузу эффективно «закатываться» на судно при погрузке и «скатываться» с него при выгрузке

*  - подвеска массой 500 кг в снаряжении 15 самоприцеливающихся снарядов для поражения бронированных объектов

*  - высокоточная авиационная ракета класса «воздух-поверхность» малого радиуса действия массой 350 кг

*  - Чазов Е.И. «Здоровье и власть. Воспоминания «кремлевского врача». Москва. Издательство «Новости», 1992 г.

*  - «Империей зла» Рейган окрестил Советский союз в выступлении перед Национальной ассоциацией евангелистов США во Флориде 8 марта 1983 г. Здесь же он объявил своей главной задачей борьбу с СССР

*  - бытовое дружелюбно-фамильярное величание американцами своего президента

*  - Наземный испытательный тренажер корабельной авиации (НИТКА), сформированный 1 сентября 1980 года. В июле 1982 г. здесь начались первые испытания прототипов палубных самолётов Т-9 и МиГ-29. Основные конструкции НИТКА – взлётно-посадочные блоки в конфигурации ВПП «пятёрки» - были построены ЧСЗ по документации Невского ПКБ

*  - СКР проекта 1135

*  - флотский сленг: погоны капитана 1 ранга

*  - к этому времени 5 ОПЭСК из центрального подчинения ВМФ перешла в подчинение КЧФ

*  - БПК проекта 61МП

*  - деловой заход корабля в иностранный порт рангом ниже официального визита. Деловой заход не связан с протокольными мероприятиями по приёму гостей, культурно-массовыми акциями обеих сторон. Его причинами могли служить необходимость срочного ремонта, участие в совместных учениях или какие-то экстренные нужды

*  - морской тральщик проекта 266

*  - эсминец проекта 956

*  - ныне гвардейский ракетный крейсер «Москва» Черноморского флота РФ, проект 1164

*  - корабль проекта 1134

*  - Народная Демократическая Республика Йемен. Южная часть Йемена, с 1967 г. союзная СССР, как страна, выбравшая некапиталистический путь развития

*  - местное арабское название столицы Республики Алжир города-порта Алжира

*  - назначен на эту должность буквально накануне выхода корабля на БС

*  - Алжирская Народная Демократическая Республика, так в те годы называлось это государство










Рейтинг@Mail.ru