исполнить цепочку-на главную в кубрик-на 1 стр.
  • главная
  • астрономия
  • гидрометеорология
  • имена на карте
  • судомоделизм
  • навигация
  • устройство НК
  • памятники
  • морпесни
  • морпрактика
  • протокол
  • сокровищница
  • флаги
  • семафор
  • традиции
  • морвузы
  • форум
  • новости флота
  • новости сайта
  • кают-компания





  •  

    Корнелия, ХVII век

     

    Александр Альбов

    Олег Красницкий

     

     

     

       Капитан Джеймс Уорнер, нахмурившись, который уже раз посмотрел на часы: половина пятого, а посадка пассажиров на борт его парусника еще не закончилась. Значит, придется сниматься со швартовов и выходить из порта под самые сумерки. Его настораживала слишком хорошая для плавания погода, жизненный опыт подсказывал – легкое начало часто предвещает тяжелый конец. Его раздражал этот голландский порт – Хук ван Холланд, – своей идеальной чистотой, опрятностью и сонной медлительностью такой непохожий на шумные, оживленные, даже немного суетные английские порты. Его выводили из равновесия эти степенные пассажиры, навсегда покидавшие свою родину, чтобы обосноваться в Америке.

       А главное – он никогда еще не выходил в море с такой ненадежной командой. Более чем наполовину ее пришлось набрать в английских и французских портовых тавернах наспех, из всякого горластого сброда без определенной национальности, веры и морали, чтобы заменить опытных и надежных матросов, внезапно заболевших лихорадкой на пути из Нового света в Старый. Сундучки и саквояжи голландских колонистов наверняка набиты доверху разными ценностями в золоте, серебре, драгоценных камнях и наличных деньгах, а это очень большой соблазн для бесшабашной разгульной публики, все свободное от вахт время проводившей за играми в карты и в кости. 

       Последняя пассажирка появилась из-за вереницы стоявших на причале бочек, когда капитан уже дал команду убрать сходни. Она шла размеренной походкой, ничуть не прибавив шага. На ней было строгое черное платье с белым крахмальным воротничком, в руках – один только саквояж. Подойдя к судну, она повернулась лицом к видневшемуся невдалеке костелу, несколько раз мелко перекрестилась и неспеша поднялась на палубу. Тотчас после этого сходня была убрана, и «Пэлентайн Лайт» взял курс на запад, к славному городу Нью-Амстердам, как тогда назывался нынешний Нью-Йорк.  

       Голландцы, похоже, первыми поняли, что на свете есть более эффективное оружие, чем пушки, и оружие это – деньги. А потому в 1621 году учредили государственную Вест-Индскую компанию (Geoctroyeerde Westindische Compagnie, или West India Company, WIC), суда которой шныряли во всех уголках Нового света. Голландские колонисты официально занимались пушной торговлей, а неофициально – обживали все новые территории, занимались их расчисткой и строительством на них фортификационных сооружений и, естественно, вывозом оттуда любых ценностей. Только во второй половине ХVII века, в 1664 году, «владычица морей» Англия простерла свою царственную длань над новооткрытыми землями и соизволила силой оружия подчинить их себе. Нью-Амстердам, взятый англичанами без единого выстрела, стал называться Нью-Йорком по той простой причине, что офицер, командовавший английским экспедиционным отрядом, был родом из города Йорк на севере Англии. Вест-Индская компания просуществовала еще несколько лет и, потеряв имущественную подпитку, вскоре обанкротилась.

       Загадочной пассажиркой судна, которая пришла самой последней и заняла самую дешевую каюту, расположенную глубоко в трюме, темную, тесную и душную, была Корнелия Хольстен, прослужившая долгое время кухаркой в доме у известного (на то время) и великого (по нынешним временам) голландского художника Рембрандта и его молодой жены Саскии. Корнелия была уволена в 1656 году, когда кончился золотой период в жизни художника – Саския умерла, а сам Рембрандт скатился к нищете и был объявлен банкротом. 

       Во время плавания Корнелия очень редко выходила из своей каюты, поэтому пассажиры, быстро перезнакомившиеся друг с другом, о ней не знали почти ничего. Самый богатый из пассажиров, Людвиг ван Дилен, высказал мысль, что она не в своем уме, и это предположение, хотя и без всяких на то оснований, вскоре превратилось в уверенность среди образовавшегося на судне общества. Через две или три недели интерес к загадочной женщине угас, и о ее присутствии на судне стали вспоминать все реже и реже.  

       Шел второй месяц утомительного для всех плавания, отягченного необычной для этих широт жарой, когда парусник «Пэлентайн Лайт» попал в полосу штиля. Вынужденный дрейф, длившийся уже больше недели, окончательно разложил команду судна. Капитан чувствовал, что назревает мятеж, но все его меры по укреплению дисциплины большей частью давали обратный эффект – матросы становились все более агрессивными и вели себя все более вызывающе. Частенько дело доходило открытого неповиновения.

       Корнелия сидела в своей каморке и плакала. Ее влажное от слез лицо скупо освещал дневной свет, с трудом пробивавшийся откуда-то сверху. Она ничего не видела вокруг, да и не хотела видеть. Перед глазами у нее стоял образ  малыша, ее сына, умершего в трехмесячном возрасте. Вся ее жизнь, представлявшаяся  еще недавно в радужных тонах, стала теперь черной, как эта темнота вокруг.

       Как, когда это произошло? – думала она. – Когда пробил тот роковой час, все изменивший в ее жизни? Тогда ли, когда она впервые встретила Огюста, этого славного парня, который работал мастером на верфи, строившей суда для Вест-Индской компании, и полюбила его? Может быть, перелом произошел, когда он предложил ей выйти за него замуж и она согласилась?  

       Нет, Господь Бог отвернулся от нее позже, в тот час, когда всего за неделю до свадьбы она согрешила с Огюстом. Ее успокаивала мысль, что никто из родственников ничего не узнает. Но здесь-то жестокая судьба и нанесла ей сокрушительный удар: за два дня до свадьбы ее ненаглядный Огюст трагически погиб.

       Как-то он рассказал невесте о традициях спуска строящихся судов на воду. В Древнем Риме галеры спускали на воду по телам рабов и осужденных на смерть преступников, чем достигался плавный ход корпуса, а брызги крови на носу римляне почитали как талисман. Конечно, в просвещенном ХVII веке  этот варварский обычай ушел в прошлое, уступив место другому, более гуманному: о нос спускаемого судна стали разбивать бутылку красного шампанского, брызги которого на корпусе напоминали кровь, а плавность хода обеспечивало смазывание жиром дощатого настила стапеля. Позднее цвет шампанского перестал играть какую-либо роль.

       Корнелия с интересом слушала. Ей и в голову не могло прийти, что рассказ Огюста совсем скоро станет трагической явью. В тот день на верфи планировался торжественный спуск на воду очередного судна для Вест-Индской компании. Корпус судна украсили флагами, бутылку шампанского привязали к веревке, стапель смазали жиром. Огюст, руководивший приготовлениями, остался почти всем доволен, но, заметив какой-то мелкий изъян, шагнул на стапель, чтобы поправить его, поскользнулся, упал и поехал вниз, сбивая один за другим костыли – подпорки, которые удерживали судно на месте.

       Спуск судна прошел по древнеримскому, а не по европейскому сценарию. От Огюста осталось в буквальном смысле мокрое место. Компания оплатила только похороны Огюста, да и то по самой невысокой категории. Вот почему Корнелии пришлось путешествовать через океан самым низшим классом.

       На второй неделе дрейфа «Пэлентайн Лайт» в полосе штиля команда решилась на бунт. Вооружившись заранее припрятанным оружием или чем попало, матросы напали на офицеров и перебили их всех до одного. Затем начался спокойный и методичный, без суеты, грабеж пассажиров. В завершение они погрузили награбленное в судовые шлюпки и, прихватив заодно большую часть продовольствия и пресной воды, отплыли на них в океан, бросив «Пэлентайн Лайт» с пассажирами на произвол судьбы. Среди оставшихся на борту не оказалось ни одного человека, сколько-нибудь сведущего в мореплавании, но все же нашлось несколько разумных и решительных людей, которые сумели установить на судне порядок и, главное, ввести жесткий рацион выдачи оставшейся провизии и питьевой воды, обеспечив пассажирам полуголодное существование.

       Неуправляемый корабль по воле ветра и волн дрейфовал еще две недели, пока, наконец, не был вынесен к побережью острова Блок-Айленд из группы Багамских островов.  Багамы в те времена представляли собой малонаселенный архипелаг из нескольких сотен  островов, редкое население которых занималось не земледелием, не животноводством и не рыбной ловлей, а, в основном, по выражению гуманистов того времени, вели промысел «кораблекрушений и спасений», то есть  занимались береговым пиратством: они обогащались за счет грабежа терпящих бедствие или уже потерпевших крушение судов. Чтобы заманить судно на камни, в ночное время жители нередко выставляли ложные навигационные огни. При этом зачастую возникали ситуации, мало чем отличающиеся от промысла «крушителей и грабителей». Слава крупного перевалочного пункта контрабандного оружия ожидала архипелаг через столетие, когда Багамы, поддерживаемые Англией, выступили на стороне мятежных южных штатов в Гражданской войне в США.

       Аборигены Блок-Айленда поднялись на борт «Пэлентайн Лайта», выслушали измученных неизвестностью и лишениями людей, а заодно убедились, что значительной наживы здесь уже не осталось. Против обыкновения аборигены позволили людям сойти на берег в своих лодках и даже помогли обессилевшим в посадке, а на берегу отогрели и накормили. Тем не менее они забрали с корабля все, что посчитали нужным, и, боясь, что береговая охрана может обвинить их в ограблении судна и пассажиров, решили сжечь «Пэлентайн».

     

    Корнелия. Женщины-пираты

     

       Сказано-сделано. Судно зажгли, и под действием сильного ветра огонь сразу охватил его полностью. Вскоре сгорели швартовы, и ветер понес горящий как факел корабль в океан.  Вдруг на палубу выскочила женщина и, цепляясь за ванты, попыталась найти спасение на мачтах. Измученные пассажиры просто забыли, а аборигены не знали и вовсе о ее существовании. Впрочем, и те и другие были уже бессильны чем-либо помочь Корнелии.  Поняв, что для нее все кончено и наступил момент Страшного суда за все ее грехи, Корнелия собралась с духом и прыгнула вниз, в бушующее пламя.

     

    *   *   *

       С тех пор на протяжении последующих трехсот лет посты морской полиции и береговой охраны Бостона (морская пограничная служба США)  периодически принимали телефонные звонки от моряков, рыбаков и яхтсменов с сообщениями о том, что они встретили в океане, неподалеку от острова Блок-Айленд, горящий старинный парусник, по описанию похожий на «Пэлентайн Лайт», по палубе которого металась женщина, оглашая окрестности безумными криками и смехом.

     

       Самым «урожайным» оказался один из январских дней 1951 года, когда подобных сообщений были приняты десятки. Под давлением такого количества свидетельств и опасаясь, что горящим могло оказаться какое-нибудь торговое судно, не успевшее подать сигнал бедствия,  береговая охрана направила туда несколько спасательных судов. Но самые тщательные поиски не дали никаких результатов. Обнаружить признаки катастрофы на море не удалось. 

     

       В последующие годы сообщения продолжали хаотически поступать, но с тем же нулевым результатом поисков.

     







    Рейтинг@Mail.ru