• главная
  • астрономия
  • гидрометеорология
  • имена на карте
  • судомоделизм
  • навигация
  • устройство НК
  • памятники
  • морпесни
  • морпрактика
  • протокол
  • сокровищница
  • флаги
  • семафор
  • традиции
  • морвузы
  • моравиация
  • словарик
  • мороружие
  • кают-компания






  • История военно-морского искусства


     

    Кругосветные плавания
    русских моряков в первой половине XIX века




     

     

     

     

     

     

    Первая четверть XIX в. в России характеризовалась углублением противоречий между возникшим в стране еще в XVIII в. капиталистическим укладом и разлагавшимися феодально-крепостническими отношениями. Выражением этих противоречий была обострившаяся классовая борьба. Данный период ознаменовался выступлением первых русских революционеров, этих, по определению В. И. Ленина, лучших людей из дворян. Это было время начала русских кругосветных плаваний, замечательных географических открытий, выдающихся побед русских моряков на Средиземном море.

    Вступившему на престол в результате дворцового переворота Александру I приходилось объявлять себя либералом, сторонником конституции, обещать отмену крепостною права, поощрять разработку проектов умеренных государственных реформ с целью предотвращения революционных потрясений. Но этого показного либерализма Александра I хватило ненадолго. Реформы М. М. Сперанского вызвали недовольство реакционных дворян-крепостников, интересы которых всегда защищало царское самодержавие. Сперанский был отправлен в ссылку. А после Отечественной войны 1812 г. Александр I окончательно отказался от игры в либерализм и перешел к подавлению малейшего проявления революционного движения, сделав главной опорой этой своей новой политики ярого реакционера Аракчеева, душителя крестьянских и солдатских восстаний, стремившегося всю страну превратить в казарму. «...Монархи то заигрывали с либерализмом, — отмечал В. И. Ленин, — то являлись палачами Радищевых и «спускали» на верноподданных Аракчеевых...»

    Правящая верхушка России не знала и не желала знать своего народа, его творческих сил и возможностей. Ни царь, ни его окружение не верили в то, что в России существуют талантливые ученые, исследователи, изобретатели, способные самостоятельно заниматься наукой и техникой. Об отношениях самого царя к проектам русских людей красноречиво говорит резолюция Александра I на предложение построить тоннель под Невой: «Выдать мещанину Торгованову 200 рублей... однако взять с него подписку, чтобы впредь прожектами не занимался, а упражнялся в помыслах, состоянию его свойственных». Засилие иностранцев было характерным для всех ведомств и министерств России. Стремясь в первую очередь к личному обогащению, они были верной опорой крепостничества и самодержавия, тормозя все новое, прогрессивное. Недаром позднее Николай I заявлял: «Русские дворяне служат России, а немецкие — мне». Тяжелым в этот период было и положение военно-морских сил. Признавая, что о флоте он судит так же, «как слепой о красках», Александр I и его приближенные считали, что Россия страна континентальная, поэтому флот ей не нужен. Редел офицерский состав: дворяне неохотно шли туда, где трудно было сделать карьеру. На флот приходили лишь немногие, безгранично любившие морскую службу, видевшие в ней свое призвание.

    Попытка проводить в стране режим экономии, предпринятая еще при Павле I и продолжавшаяся при Александре I, приводила к тяжелым последствиям.

    На верфях, например, ради экономии опытные плотники были заменены солдатами, оплата труда которых не требовала больших затрат (что не могло не сказаться на качестве судов), а денежное содержание членам главного управления, адмиралам и генералам увеличивалось. Независимо от нужд флота морской бюджет сокращался более чем вполовину, а затем деньги выдавались миллионами дополнительно сверх сметы, и это также открывало большие возможности для казнокрадов.

     

    Однако сама жизнь требовала большего внимания к флоту, и в 1802 г. в России было образовано министерство военно-морских сил, при котором был создан «Комитет образования флота». Но ожидать от комитета каких-либо серьезных мер, направленных на усиление морских сил, не приходилось, так как во главе его был поставлен граф Воронцов, не понимавший роли флота в системе вооруженных сил страны. Взгляды Воронцова на флот красочно выражены в его докладе: «По многим причинам... России быть нельзя в числе первенствующих морских держав, да в том ни надобности, ни пользы не предвидится. Прямое могущество и сила наша должны быть в сухопутных войсках...». Оценивая в этом докладе славные походы русских моряков, он писал: «...Посылка наших эскадр в Средиземное море и другие экспедиции стоили государству много, делали несколько блеску и пользы никакой».


    С ним был полностью солидарен Морской министр П. В. Чичагов, этот, по отзывам современников, «англичанин до презрения всего русского». Понятно, что работа комитета, возглавляемого такими руководителями, не могла принести большой пользы флоту.

    Непомерно раздутые береговые учреждения, о которых современники говорили, что они нужны лишь для того, чтобы предоставлять доходные места иностранцам, поглощали большую часть сумм, отпускавшихся на нужды флота.

    Повсюду росли бюрократизм, очковтирательство, казнокрадство. Широко известным сделался факт, когда исполнявший обязанности морского министра немец Отто Моллер, посетив в 1824 г. Кронштадт, обратил внимание на медленный ход работ по постройке нового линейного корабля и быстрый ремонт купеческих судов краденым казенным материалом. При расследовании этого дела выяснилось, что основным виновником хищения был главный командир Кронштадтского порта Фридрих Моллер — родной брат морского министра. Дело срочно замяли. Знал об этих хищениях и Александр I. Не случайно ему приписывали следующее изречение о своих приближенных: «Они украли бы мои военные линейные суда, если бы знали, куда их спрятать».

    Достоинства морских офицеров определялись не по их знаниям и опыту, а по осведомленности в строевой службе. Способных к морскому делу затирали. Даже прославленные боевые адмиралы нередко кончали жизнь в опале, как это было с Ф. Ф. Ушаковым, или надолго отстранялись царем от любимого дела, как это случилось с Д. Н. Сенявиным.

    Плавания кораблей не были систематическими и производились от случая к случаю, большей частью во время войн. В мирное время принципы экономии на флоте брали верх над необходимостью боевой подготовки в море. Корабли плавали большей частью лишь в восточной части Финскою залива, метко названной русскими моряками по титулу морского министра де Траверсе «маркизовой лужей». К тому же морское командование считало, что в море быстрее выявятся дефекты в постройке ряда кораблей и плавание вдобавок сопряжено с затратами на изнашивание рангоута, парусов и т. д. Считалось, что, отстаиваясь в гавани, таких расходов можно избежать.


    В зимнее время корабли сдавались на хранение в порт, а команды списывались в экипаж, где занимались береговыми строительными работами и муштрой. В своем усердии по части ложной экономии морской министр де Траверсе дошел до того, что снял с табеля снабжения часть астрономических и навигационных инструментов, а офицерам приказал секстаны, подзорные трубы и судовые часы приобретать за собственный счет. Даже по оценке дворянского морского историка XIX в. Ф. Ф. Веселаго, выходит, что деятельность преемника П. В. Чичагова Морского министра французского эмигранта маркиза де Траверсе заключалась главным образом в том, чтобы уничтожать все, сделанное его предшественниками.

    Очковтирательство достигало громадных размеров. Известный русский мореплаватель вице-адмирал В. М. Головнин в своих записках «О состоянии Российского флота в 1624 г.», подписанных псевдонимом «мичман Мореходов», рассказывает, что при посещении Александром I Кронштадта, по распоряжению начальника морского штаба, у боевых кораблей был покрашен лишь борт, обращенный к намеченному пути царя, «чтобы тем показать его императорскому величеству красоту и могущество морского ополчения».

    Однако, несмотря на многочисленные попытки всеми мерами умалить значение флота, он существовал и в это тяжелое время, поддерживая лучшие традиции отечественной военно-морской школы, совершенствуя свое вооружение, развивая военно-морское искусство. Интересы экономического развития России и обороны ее морских границ настоятельно требовали этого.

    В первой четверти XIX столетия русские моряки открыли новую страницу в истории отечественного мореплавания, совершив ряд кругосветных экспедиций, результаты которых обогатили и мировую науку.

    Эпохе русских кругосветных плаваний предшествовал почти двухсотлетний период открытий и исследований русских землепроходцев и мореходов. Уже в XIV в. русские стали продвигаться за Уральский хребет. Сначала туда шли отдельные отряды промышленных и служилых людей (казаков и др.), стремившихся к местам, богатым пушниной, а затем в XVI—XVII вв. поток этот значительно возрос, пополнившись за счет крестьян, бежавших за Урал от крепостного гнета. Организовывало походы на восток и правительство, заинтересованное в получении новых земель, богатых дичью, пушным зверем, «рыбьим зубом» (моржовым клыком) и т. д.

    К концу XVIII столетия землепроходцами, мореходами и первыми государственными экспедициями были исследованы Сибирь и Приамурье, Берингов пролив, Командорские, Прибыловы, Курильские и Шантарские острова, Алеутская гряда и острова, прилегающие к Аляске. Русские промышленники первыми из европейцев основали поселения на северо-западном побережье Америки, у которого они промышляли морского зверя.

    В 80-х годах XVIII в. русским купцом Г. И. Шелиховым для эксплуатации богатств северо-восточной части Тихого океана была организована промыслово-купеческая компания. Позже на ее базе была создана Российско-американская компания, сыгравшая решающую роль в освоении этой части Тихого океана и в укреплении дальневосточных границ России. Эта компания, обладавшая большими государственными полномочиями, управляла всеми русскими землями в северо-западной части Америки, известными под названием «Русская Америка». Компания принесла в этот далекий край новые, более передовые формы хозяйства и более высокую культуру, она развила там промысел морского и пушного зверя, вела торговлю с Китаем, Филиппинами и другими странами.

    Большая удаленность Русской Америки от центральной части России тормозила развитие компании. Необходимые товары вследствие экономической отсталости дальневосточных окраин России приходилось доставлять к Тихому океану через Сибирь, по таежным тропам и волокам. Путь этот был долгим и дорогостоящим, товары зачастую портились в пути или не доходили совсем. Портилась и расхищалась ценная пушнина, которую из Охотска через Якутск и Иркутск везли на лошадях в Кяхту для продажи.

    Таким образом, интересы дальнейшего экономического развития северо-восточной части Тихого океана требовали организации морской экспедиции из Кронштадта в Русскую Америку.

    Развитие русских промыслов в северо-восточной части Тихого океана встретило враждебное отношение со стороны американцев и англичан. Стремясь подорвать торговлю русских на Тихом океане, особенно торговлю с Китаем, являвшимся основным потребителем пушнины Российско-американской компании, они организовали в Кантоне свою торговлю мехом, в Аляске снабжали местные племена оружием и боеприпасами, подстрекая их к нападению на русские поселения. Все это вызывало необходимость вооруженной защиты российских владений в Тихом океане, для чего также нужно было посылать военные корабли из Кронштадта в северо-восточную часть Тихого океана.

    Однако, несмотря на крайнюю необходимость для государства в кругосветных плаваниях русских кораблей, мысль об их организации была высказана впервые отнюдь не царским правительством. Эта мысль была подана в 1732 г. адмиралом Н. Ф. Головиным и адмиралом Сандерсом, предложившими послать Вторую Камчатскую экспедицию из Петербурга морским путем вокруг мыса Горн. При Екатерине II велась подготовка к кругосветному плаванию экспедиции капитана 1 ранга Г. И. Муловского, однако из-за неверия правящих кругов в силы русских моряков и начавшейся вскоре войны с Турцией и Швецией экспедиция эта не состоялась. Только в 1803 г. Российско-американская компания совместно с правительством снарядила кругосветную экспедицию на шлюпах «Надежда» и «Нева».


    Командиром первого шлюпа и начальником экспедиции был капитан-лейтенант И. Ф. Крузенштерн. Вторым шлюпом командовал капитан-лейтенант Ю. Ф. Лисянский. Кругосветной экспедиции предстояло доставить в Русскую Америку ... компании товары, взять там пушнину для продажи в Кантоне и затем с приобретенными в Китае товарами возвратиться в Кронштадт. Кроме того, экспедиция должна была доставить в Нагасаки русское посольство, на которое возлагалась задача установления торговых отношений России с Японией. Доставка посольства в Японию и являлась официальной целью экспедиции.

    Высокопоставленные лица из морского министерства настаивали на том, чтобы плавание было совершено на иностранных судах и с наемной иностранной командой. Против этого решительно восстали Крузенштерн и Лисянский. По их настоянию команды шлюпов были укомплектованы русскими матросами-добровольцами. Охотников пойти в далекое плавание набралось такое количество, что их, как писал об этом Крузенштерн, хватило бы на то, чтобы «укомплектовать многие и большие корабли отборными матросами российского флота». Что касается экспедиционных судов, то в этом вопросе переубедить морского министра П. В. Чичагова не удалось, шлюпы были куплены в Англии.

    26 июля 1803 г. шлюпы «Надежда» и «Нева» покинули Большой Кронштадтский рейд. Посетив по пути Данию, Англию, Канарские острова, Бразилию, они обогнули мыс Горн и вышли в Тихий океан. В тумане корабли потеряли друг друга и к Маркизским островам шли порознь. В пути русские моряки вели обширные научные наблюдения, изучая удельный вес, температуру, прозрачность морской воды, течение, приливы, отливы и другие явления. Результаты этих наблюдений положили начало новой морской науке — океанографии.

     

    От Гавайских островов «Надежда» отправилась на Камчатку, а «Нева» — к берегам Русской Америки. 1 июля она прибыла к острову Кадьяк. Однако долго стоять в гавани острова «Неве» не пришлось. Надо было спешить к острову Ситка, где подстрекаемые американцами индейские племена разграбили и сожгли русскую укрепленную факторию Архангельскую. По сохранившимся воспоминаниям современников отмечалось, что в нападении участвовали не только индейцы, но и американские матросы. Английский капитан Барбер, подоспевший к месту боя и подобравший несколько промышленников и их детей, играл здесь довольно двусмысленную роль. Во всяком случае, говоря о бескорыстном спасении русских, Барбер заявил, что задержит их у себя до тех пор, пока правитель компании «Баранов не возместит всех убытков, понесенных им, как на экстренный и бесполезный для него переход до Кадьяка, так и на продовольствие русских».

    «Бескорыстно спасенные» были отпущены после долгого и упорного торга, лишь когда Барбер получил от Баранова 10 тысяч рублей.

    Энергичные действия личного состава «Невы» помогли быстро восстановить порядок на острове. На месте сожженной крепости была заложена новая крепость —

    Ново-Архангельская.

    Переход «Невы» к Ситке и стоянка у острова были использованы Лисянским для изучения Ситкинского архипелага.

    20 августа 1805 г. «Нева» с грузом мехов вышла в Китай, где встретилась с «Надеждой», которая за это время успела побывать в Японии и на Камчатке. Установить торговые отношения с Японией по вине японского правительства русскому посольству не удалось.

    В феврале 1806 г. «Надежда» и «Нева» вышли в обратный путь в Кронштадт. На этот раз их маршрут проходил через Южно-Китайское и Яванское моря, Индийский и Атлантический океаны, Северное и Балтийское моря. В августе 1806 г. оба шлюпа закончили свое историческое плавание.

     

    Плавания «Надежды» и «Невы» положили начало замечательным кругосветным экспедициям первой половины XIX в. Они обогатили географическую науку новыми исследованиями и открытиями в Тихом океане, Японском, Охотском и Беринговом мо­рях. Русские мореплаватели положили начало океанографии, пополнили новыми данными этнографию и другие науки.

    В том же 1806 г. шлюп «Нева» вышел к северо-западному побережью Северной Америки. На этот раз его вел лейтенант Л. А. Гагемейстер, позднее совершивший еще два кругосветных плавания. Шлюп «Нева» был первым русским судном, посетившим Австралию.

    Через год из Кронштадта в Тихий океан отправилась экспедиция на шлюпе «Диана», возглавляемая лейтенантом В. М. Головниным. Целью ее являлись доставка грузов в Русскую Америку и гидрографическое описание районов плавания. В отличие от «Надежды» и «Невы» «Диана» была построена на отечественной верфи русскими мастерами.

    Первоначально намечалось совершить плавание вокруг Южной Америки, но когда шлюп достиг мыса Горн и встретил здесь жестокие штормы, Головнин решил изменить маршрут: пересечь Атлантический океан, обогнуть южную оконечность Африки и идти далее в Русскую Америку через Индийский океан.

    20 апреля 1808 г. «Диана» вошла в бухту Саймонстаун, где от командующего английской эскадры русские моряки узнали о начале военных действий между Россией и Англией. Несмотря на официальное разрешение английского правительства проводить исследовательские работы, шлюп был задержан англичанами. «Диану» поставили в глубине бухты между берегом и английскими кораблями на два якоря. Командующий английской эскадрой заявил, что он запросит свое правительство о том, как быть с русским шлюпом.                                                                                  ,

    Шли месяцы. Положение корабля становилось все более тяжелым. Подходили к концу запасы продовольствия, снабжать же шлюп англичане отказались. Впрочем, они соглашались выдавать русским морякам провиант, если последние будут производить ремонт их военных кораблей. Но русские моряки с негодованием отвергли это предложение. От решили вырваться из плена.

     



         

          Детально изучив направление господствующих в районе бухты Саймонстаун ветров, Головнин 16 мая 1809 г. при свежем северо­западном ветре вывел "Диану" в океан.

    Доставив грузы в Петропавловск, Головнин занялся исследованием Камчатки, изучил побережье Аляски, описал Алеутские и Шантарские острова, составил карту Курильских островов.

    На острове Кунашир, куда «Диана» подошла для пополнения запасов пресной воды и продовольствия, Головнин вместе с шестью моряками был вероломно захвачен в плен японцами. Попытки экипажа «Дианы» освободить своего командира и товарищей оказались тщетными. Только победа русской армии над войсками Наполеона, весть о которой донеслась до Японии, заставила японские власти считаться с великим западным соседом. В 1814 г. Головнин вернулся в Петербург. Более чем двухлетнее пребывание в плену не осталось бесследным для науки. «Записки флота капитана Головнина о приключениях в плену у японцев в 1811, 1812 и 1813 годах», опубликованные автором в 1818 г. и переведенные почти на все европейские языки, содержали обширные этнографические сведения о Японии.

     

    В 1817 г. В. М. Головнин на шлюпе «Камчатка» вновь направился в Тихий океан, где исследовал Алеутские острова и берега Аляски.

    Основываясь на обширных материалах, собранных отечественными мореплавателями, Головнин неоспоримо доказал, что открытие многих земель в северо-восточной части Тихого океана сделано не иностранцами, а русскими. Он решительно выступал против попыток иностранных моряков присвоить себе открытия многих островов и мест на северо-западном побережье Северной Америки.

    Под нажимом передовых кругов русского общества, представители которых неоднократно ставили вопрос о необходимости укрепления русских вооруженных сил на Дальнем Востоке и в Русской Америке, царское правительство ввело патрулирование военных судов у своих земель в районе Аляски.

    В 1815 г. на частные средства, при непосредственном участии И. Ф. Крузенштерна, была снаряжена с научными целями новая кругосветная экспедиция на бриге «Рюрик», руководил ею участник первого русского кругосветного плавания на шлюпе «Надежда» лейтенант О. Е. Коцебу. В задачу экспедиции входили не только открытия и исследования островов в Тихом океане, но и поиски северо-восточного прохода из Тихого океана через Берингов пролив в Атлантический океан.

    Результаты этой экспедиции весьма значительны. Русские моряки открыли в Тихом океане острова Румянцева, Спиридова, Крузенштерна, Суворова, Кутузова и другие. В 1816 г., когда Коцебу пытался обогнуть северное побережье Северной Америки, он открыл обширный залив, который был назван его именем.

     

    В 20—30-х годах XIX столетия русские моряки осуществили крупное научное предприятие с целью изучения полярных областей обоих полушарий. В 1819 г. из Кронштадта отправились сразу две экспедиции. Одной из них — экспедиции М. Н. Васильева — Г. С. Шишмарева на шлюпах «Открытие» и «Благонамеренный» — предстояло продолжать исследования Коцебу севернее Берингова пролива и разыскать проход в Атлантический океан. В задачу второй экспедиции — экспедиции Ф. Ф. Беллинсгаузена — М. П. Лазарева на шлюпах «Восток» и «Мирный» — входили «новые поиски в Южном Ледовитом море, покушение как можно далее проникнуть к югу и, наконец, вообще открытия, долженствующие расширить круг географических знаний». Годом позже, в 1820 г., из Петербурга была послана для исследования побережья Северного Ледовитого океана сухопутная экспедиция П. Ф. Анжу, на которую возлагалось исследовавание побережья между устьями сибирских рек Оленек и Индигирка и Новосибирских островов, а также поиск земли, которую якобы видели в ясную погоду к северу от этих островов промышленники. В том же году из Петербурга выехала экспедиция Врангеля — Матюшкина, целью которой являлась опись побережья от устья Индигирки до острова Колючина и поиск той же предполагаемой земли. В 1821 г. на бриге «Новая Земля» отправился в гидрографическую экспедицию для описи Новой Земли лейтенант Ф. П. Литке.

    Их результаты явились существенным вкладом в мировую географическую науку.

    Экспедиция Васильева — Шишмарева исследовала значительную часть северо-западного побережья Северной Америки, восточные берега Азии и некоторые острова в Тихом океане. Решить главную задачу — отыскать проход из Тихого океана в Атлантический вдоль северного побережья Америки — экспедиция из-за тяжелых ледовых условий не смогла.

     

    Примечание:

     

    Российско-американская компания просуществовала до 1867 г., когда Аляска и почти все принадлежавшие России тихоокеанские острова — Прибылова, Алеутские, Шумагинские, Евдокеевские, Кадьяк и другие были проданы царским правительством США за баснословно малую сумму — 7 200 000 долларов,

     

















    Рейтинг@Mail.ru